Бедный маленький мир

Козлова Марина Валерьевна

– Карла ушла в отставку, – без предисловий сообщил он, сел в кресло, почти лег, и вытянул ноги. – И я получил подтверждение, что это означает для меня расширение степеней свобод на некоторое время. Если не навсегда.

«Он имеет в виду Карлу дель Понте, – понял я. – Прокурора Гаагского трибунала. Которую в Сербии называют Гестапо».

– Я бы хотел начать инсталляцию проекта «Столицы империй», Алекс. А то я так и Санду с ума сведу, и вас заодно. И сам свихнусь.

В практическом

смысле это означало начало моей работы, про которую я пока почти ничего не понимал.

– Мы едем в Вену. – Зоран положил ногу на ногу и привычно закинул руки за голову. – Там мы на первое время должны занять теневой офис банка «Майрхоффен-кредит» и уже начинать строить сеть. Но сначала у нас будет одна встреча. Я только что получил удивительное приглашение и не собираюсь отказываться.

– В Вене? – Я наконец окончательно проснулся и решил, что невежливо так просто лежать и молчать.

– Это даже не ирония судьбы, – сказал Зоран. – Это ее неприкрытый цинизм. Как будто на Земле больше нет мест, где можно расквартировать головную структуру эккертовской Вертикали и, как я понимаю, ее архив.

– В Вене? – повторил я, как дятел.

– В Вене, – добродушно кивнул мой шеф. – В сладком городе моего детства. В Венском университете.

Чтобы попасть в небольшое поместье под Веной, мы проехали три кольца охраны.

– И правильно, – мрачно одобрил Зоран. – Жизнь всему научит.

Немолодая женщина встретила нас на крыльце двухэтажного дома из дерева и камня.

– Фахверк. – Зоран окинул взглядом фасад и поцеловал ей руку. – Здравствуйте, Мара.

– Фахверк, да, – согласилась женщина и распахнула дверь. – А вы прилично разбираетесь в архитектуре. Все знают, что такое барокко и готика, а вот фахверк узнают только специалисты. Хотя, ну да, вы же родились в Австрии.

У открытого окна стоял большой круглый стол, покрытый простой белой скатертью.

– Я так понимаю, что мы можем говорить по-английски, по-немецки и по-русски. Сербского я не знаю, к сожалению. – Хозяйка медленно провела рукой по складке на скатерти.

– Давайте по-русски, – махнул рукой Зоран и покосился на Санду. – Мы уже привыкли.

– Самое интересное, что я действительно архивариус по специальности. В свое время закончила историко-архивный институт Венского университета. Но после смерти Густава и по его завещанию я – куратор, хотя привыкнуть к этой мысли мне нелегко, дорогой коллега. Я никогда не любила быть начальником.

– Но у вас ведь передача статуса происходит только по линии прямого родства, – удивился Зоран.

– В тех случаях, когда есть прямое родство. В данном случае прямых родственников не оставалось. А я – младшая сестра Алены. Она растила

меня и после замужества не оставила, забрала в дом мужа.

– Какой Алены? – не понял я.

– Алены, жены Густава. Я и занималась архивом. Кстати, очень концептуальное занятие… Ну, ладно. Хорошо, что вы приехали. Хотя кое-какие возможности мы с вами уже упустили. Но не будем расстраиваться, да?

– Я хочу сделать вам предложение, – несколько напряженно начал Зоран.

Я точно знал, что он посчитает важным сказать это первым. И еще по возможности оставить за собой последнее слово.

– Вот как? – Женщина вдруг молодо улыбнулась. – Когда предложение делает такой красивый мужчина, результат практически очевиден.

Я увидел, как холодная вода глаз Зорана потеплела за доли секунды.

– Я уже предлагал Иванне объединить Вертикали, но…

Мара покачала головой:

– Строго говоря, при всем моем уважении к Иванне и при всем уважении к ней всего нашего… мм… коллектива данный вопрос не лежал в ее компетенции. Несмотря на то что она является прямой наследницей Густава, она не имела права ни принимать предложение, ни отказываться от него. Густав не передавал ей Вертикаль, напротив – всячески оберегал ее и дистанцировал от этой деятельности. От всего того, что могло бы быть опасным для нее, как ему казалось. Любил он ее, конечно, сильно, и еще испытывал страшное чувство вины…

– Но она же унаследовала материальные активы Вертикали. Или я чего-то не понимаю? Деньги, предприятия, недвижимость? – Зоран пересек комнату по диагонали и остановился прямо перед Марой.

– Да вы присядьте, господа, – сказала та. – Не на пять же минут пришли. Сейчас принесут вино, кофе, козий сыр в пепле. – Тут хозяйка неожиданно подмигнула Зорану, и у него вытянулось лицо. – И давайте не валить все в кучу. Есть материальные активы Эккерта, то, что принадлежало лично ему, и есть финансовые и материальные активы Вертикали. Это разные вещи. Распределенные активы, личное имущество – мы же не тамплиеры какие-нибудь. Словом, я могу прямо сейчас ответить на ваше предложение, Зоран. Мы согласны.

Зоран встал и коротко поклонился Маре, но не куртуазно, а скорее по-военному. Как будто отдал честь старшему по званию.

– Если нужно, я готов снять с себя полномочия куратора, – сказал он. – И даже, пожалуй, испытаю известное облегчение.

– Ну уж нет, – засмеялась Мара. – Прямо сейчас происходит слияние двух корпораций, а вы – в кусты? Хотите усугубить и без того цветущий кадровый кризис? У нас ни рук, ни ног не хватает, ваше высочество.

И тут я впервые увидел Зорана смущенным. До сих пор мне казалось, что его вообще невозможно чем-то смутить.