Беды с любовью
Шрифт:
Дейзи знала.
Наконец, наконец-то, она посмотрела на Кэссиди, безмолвно умоляя его отрицать это.
Отрицать, что его не только пришлось подкупить, чтобы пригласить её на свидание, но и что она была его вторым выбором.
Пожалуйста, кто-нибудь, кто угодно, опровергните это!
Но когда она посмотрела на мужчину, за которого собиралась завтра выйти замуж, он не выглядел озадаченным или возмущённым.
Он выглядел… смирившимся. Как будто он каким-то образом знал, что эта часть
Только… он никогда не рассказывал ей об этом.
Они встречались более двух лет. У него было достаточно времени, чтобы сказать: "О, кстати, знаешь, что смешно? Именно твой отец свёл нас, только тогда я не знал, что Дейзи твоя близняшка".
Но он этого не сделал. Он ни разу не позволил ей подумать, что их случайная встреча в книжном магазине в тот день была не более чем счастливая случайность.
Она наблюдала, как его глаза закрываются в виноватой смиренности, и покачала головой в знак отрицания. Она смутно осознавала, что другие посетители вечеринки начали замечать, что это не добродушная история о том, как они познакомились, и начали перешёптываться.
Дейзи прошипела что-то их отцу, прежде чем направиться обратно к Эмме, выражение её лица было свирепо-защитным. Но Уинстон Синклер был слишком увлечён своим бурбоном. Слишком занят, наслаждаясь микрофоном и возможностью выступить на трибуне.
На этот раз, когда он попросил бармена принести ему ещё выпить, Дейзи не было рядом, чтобы остановить его, и он получил ненужную порцию, всё ещё не зная, или не заботясь, о потрясение охватившем его дочь.
Дейзи подошла к ней, и выражение лица Эммы, должно быть, выдало все ужасные эмоции, переполняющие её, потому что её сестра крепко обхватила Эмму за бицепс и стала тянуть её к выходу.
— Пойдём в дамскую комнату, — мягко сказала она, широко улыбаясь остальным присутствующим, как бы говоря: "здесь не на что смотреть".
Эмма позволила уводить себя, не сводя глаз с Кэссиди. Казалось, он наконец-то вышел из оцепенения, потому что его голова резко повернулась к ней, и он начал двигаться в её сторону, с выражением отчаяния на лице.
И тут отец Эммы снова заговорил.
— Чёрт возьми, да заткнётся он или нет, — прошипела Дейзи себе под нос.
Это заставило Эмму остановиться. Дейзи никогда не ругалась. Если её сестра прилюдно произнесла "чёрт", значит, крушение поезда ещё не закончилось.
— Ты знала, — сказала Эмма Дейзи дрожащим голосом.
На лице Дейзи отразилась паника. — Эмма, Богом клянусь, я никогда не хотела Кэссиди.
— Но ты знала, что он хотел пригласить тебя на свидание.
Дейзи закрыла глаза. — Папа рассказал мне, когда Кэссиди заехал за тобой на первое свидание. Я была в ужасе, Эмма, но, клянусь Богом, он даже не взглянул на меня после встречи с тобой. И я никогда не хотела его. Ты должна мне поверить.
Эмма вглядывалась в лицо сестры. Она верила ей. И всё же…
— Ты никогда не говорила мне. — Голос Эммы сорвался.
Дейзи поморщилась. — Я не хотела причинять тебе боль. Он тебе так нравился, и…
Эмма выдернула руку, как раз, когда
Она повернулась лицом к отцу, желая услышать всё, что он скажет.
— Что ж, — сказал Уинстон, сделав глоток напитка. — Я закругляюсь… Знаю, что всем не терпится сесть за вкусный ужин, который приготовили для нас семья Кэссиди, но я скажу напоследок.
Её отец обвёл зал взглядом, и на секунду ей показалось, что на него снизошло озарение. Что, возможно, он понял, что невеста не бросилась к нему, чтобы встать рядом, пока он говорил.
Но он не искал её. Вместо этого взгляд Уинстона остановился на Кэссиди, и он усмехнулся, прежде чем поднять свой бокал. — Если вы все можете взять свои напитки, я хотел бы поднять тост за моего будущего зятя, который, возможно, является самым хитрым сукиным сыном из всех, с кем мне довелось работать.
— Не надо, — резко сказал Кэссиди, стоя рядом с ней, но недостаточно громко, чтобы её отец услышал. Как будто её отец остановился бы.
И в этот момент Эмма не была уверена, что хочет, чтобы отец остановился. Ей хотелось, нужно было, услышать всё.
— За Кэссиди, — сказал Уинстон, кивнув. — За то, что у него хватило смелости переплюнуть старика. Видите ли, когда он был стажёром, я был на шаг впереди него, но около года назад он опередил меня. Не прошло и суток, как я сказал Кэссиди, что передам «Синклер Медиа Групп» только семье, как моя дорогая Эмма ворвалась ко мне на воскресный ужин с объявлением: она помолвлена с Алексом Кэссиди. Хорошо сыграно, сынок. Хорошо сыграно.
Уинстон рассмеялся, хотя никто больше не смеялся, все уже давно поняли, чего не понял отец Эммы: это была не та история, которую следует рассказывать на репетиционном ужине.
Или вообще.
Очень медленно Эмма повернулась лицом к своему жениху. — Ты женишься на мне ради компании моего отца?
Черты лица Кэссиди исказились, и внезапно он стал выглядеть на десять лет старше в свои двадцать пять. — Эмма. Нет. Нет. Я просто…
— И ты пригласил меня на свидание только потому, что думал, что я Дейзи? — сказала Эмма, её голос превратился в болезненный писк, который совсем не походил на её нормальный голос. Судя по всему, один из осколков её раскалывающегося сейчас сердца застрял в голосовых связках.
Дейзи коснулась её руки, и Эмма отпрянула, отступая от них обоих, едва осознавая, что все уставились на них.
Кэссиди смотрел на неё с мольбой в глазах, но она могла только покачать головой.
Их первая встреча была ложью. Его предложение было деловым ходом.
Все их отношения были ложью.
— Эмма, пожалуйста…
Она повернулась на каблуках и сделала единственное, что пришло ей в голову: она ушла. Вышла из закрытого зала в основную часть ресторана. Она слепо проходила мимо столиков, пока не добралась до стойки администратора, а затем продолжила идти.