Беды с любовью
Шрифт:
— И что? — спросила Райли.
— А то, что они платят за всё это шикарное мероприятие, поэтому они могут делать то, что хотят, но, да поможет мне Бог, если мама Митчелла встанет и начнёт говорить, эта вечеринка превратится в групповой сон, и весь этот праздник пройдёт впустую…
— Впустую? — перебила Эмма.
Джули указала на неё. — Попробуй пожить с Митчеллом и не нахвататься подобных слов.
— Успокойся, Джулс, — сказала Грейс. — Мы тебя прикроем. Если родители Митчелла начнут портить настроение своими монологами, Райли притворится пьяной
Райли кивнула. — Я упоминала, что принесла фляжку? С таким же успехом она может быть реквизитом, раз Синклер утверждает, что она ей не нужна.
Джули и Грейс посмотрели на Эмму, и рука Джули потянулась к её руке. — Как ты?
Эмма застонала. — Я в порядке. Я возненавижу себя, если ты потратишь хоть одну секунду, беспокоясь обо мне.
— Я не беспокоюсь, — сказала Джули, — просто… это произошло именно тогда, верно? Всё, что произошло между вами двумя, было на репетиционном ужине?
— Давным-давно, — сказала Эмма, сжимая руку Джули. — Мы с Кэссиди оба двинулись дальше.
Джули начала грызть ноготь, но потом поняла, что не хочет испортить свой новый маникюр. — Так ты не страдаешь от посттравматического расстройства от отношений?
— Да ничего подобного, — сказала Эмма, стараясь, чтобы её голос звучал непринуждённо.
Райли наблюдала за ней, прищурив глаза. — Ага. Что это с вами двумя в последнее время?
— Что ты имеешь в виду? — Эмма сделала глоток своего вина.
Райли фыркнула. — Думаешь, мы не замечаем каждый раз, когда между вами происходит крошечная перемена?
— Вообще-то, мы ещё больше замечаем, потому что изменения крошечные, — добавила Грейс. — На самом деле, было бы менее подозрительно, если бы вы двое чередовали стычки и вели себя дружелюбно. Но вместо этого вы оба чертовски стараетесь не замечать друг друга.
— Ага. И это очень заметно, — кивая сказала Джули.
Эмма оглядела подруг. — Может ли кто-нибудь из вас объяснить всё это? Потому что это прозвучало как какая-то бессмысленная оценка, ради которой я должна была лежать на диване у психолога.
Все трое обменялись взглядами. Затем Грейс заговорила. — Дело обстоит так: долгое время мы думали, что вы с Кэссиди избегаете друг друга из-за какого-то ужасного разрыва, после которого вы возненавидели друг друга.
— А теперь? — спросила Эмма, хотя и не была уверена, что хочет это услышать.
— Теперь мы думаем, что вы двое избегаете друг друга по гораздо более страшной причине, — тихо сказала Грейс. — Потому, что вы способны причинить друг другу боль.
Эмма отвела взгляд. Да, она определённо не хотела этого слышать.
— Знаешь, он наблюдает за тобой, — сказала Райли. — Когда он думает, что ты не видишь.
Эмма ненавидела, что её сердце сделало какие-то выкрутасы.
— У тебя всё ещё есть чувства к нему? — спросила Джули. — Никто не осудит тебя, если его недавнее присутствие, всколыхнуло какие-то давно
Эмма открыла рот, чтобы отрицать это. Чтобы отрицать всё. Она не могла заставить себя солгать.
Но она и не могла собраться с силами, чтобы сказать правду, потому что правда заключалась в том, что она не знала, что чувствует. Или что чувствовал он.
Она только знала, что единственное, что может быть мучительнее жизни без Кэссиди, — это жить без него.
А потом её вообще избавили от необходимости отвечать, потому что худший кошмар Джули стал явью.
Отец Митчелла нашёл микрофон.
Прежде чем она смогла остановить себя, она поискала и нашла Кэссиди. Он наблюдал за ней своими вечно нечитаемыми глазами.
А когда отец Митчелла заговорил, Эмму ждал очень неприятный сюрприз. Посттравматическое расстройство от отношений — реально.
И Эмма только что обнаружила свой триггер.
Семь лет назад
— Твоя улыбка выглядит немного натянутой, — сказала Дейзи на ухо Эмме, отводя её от одной из самых назойливых тётушек.
— Это потому, что у меня болит лицо, — ответила Эмма, массируя щеки. — Не думаю, что мне когда-либо приходилось так много улыбаться и вести светскую беседу.
Её близняшка сочувственно посмотрела на неё. — Ты привыкнешь к этому. Хотя… на это может уйти пару лет.
— Ни за что, — сказала Эмма, забирая у сестры шампанское и украдкой делая глоток. Она едва успела схватить один из обёрнутых беконом гребешков, не говоря уже о том, чтобы найти себе напиток. — Вся эта тема с очаровательной южной красавицей — твоя фишка.
— Ну, до завтрашнего вечера это тоже твоя фишка, — сказала Дейзи, поправляя один из локонов Эммы, уложенных лаком. — Ты же знаешь, люди ожидают, что их южные невесты будут лучезарными и игривыми.
— И жеманными, — сказала Эмма, отталкивая руку Дейзи. — Не забывай о жеманности.
Дейзи была слишком занята изучением Эммы, чтобы ответить. — У тебя помада стёрлась. Пора накрасить заново.
Эмма закатила глаза, наблюдая, как её сестра копается в своём маленьком клатче расшитым бисером и достаёт тюбик помады. Она сняла колпачок, выдвинула помаду светло-розового цвета и передала Эмме.
Эмма послушно нанесла новый слой. Ей был не чужд макияж — её мать научила обеих близняшек искусству "утончённой изысканности", как только они начали носить лифчик. Она не возражала против макияжа — ей нравилось выглядеть на все сто. Но она не старалась над ним так, как её сестра. Эмма обычно ограничивалась подводкой для глаз, тушью для ресниц и гигиенической помадой перед вечеринкой с друзьями, но Дейзи даже в продуктовый магазин не выходила без макияжа.
Большую часть времени Дейзи оставляла Эмму в покое. Но потом Эмма обручилась, и Дейзи взяла на себя обязанность снабдить ванную Эммы. Лаки для волос, щипцы для завивки, помады, лаки для ногтей, хайлайтер, бронзер, румяна… всё, что нужно южной невесте, чтобы пережить бесконечный парад вечеринок по случаю помолвки, девичников, а теперь и репетиционного ужина.