Бег времени. Тысяча семьсот
Шрифт:
На камине стояли массивные часы с оленем и его ветвистыми рогами, рядом приютилась фарфоровая фигурка, изображающая охотника и лежащую полуобнаженную деву возле ног: наверное, пристрелил ненароком.
– Каким оружием вы предпочитаете пользоваться? Кремневым или с турецким запалом? Или мушкет? – голос леди Солсбери вывел меня из оцепенения, и я вопросительно уставилась на эту потрясающую женщину.
– Что, простите?
Леди Солсбери рассмеялась и укоризненно глянула на Бенедикта, надув губы.
– Ты не говорил, что она
Наверное, мы обе смешно выглядели: я с потрясенным выражением лица и обиженная леди Солсбери, поэтому Бенедикт звонко рассмеялся.
– Изабелла, Шарлотта ни разу не охотилась. Поэтому завтрашняя охота будет для нее первым разом.
Завтра? Охота будет только завтра?
Но не успела я опомниться от удивления, как леди Солсбери с улыбкой благодетельницы повернулась ко мне и продолжила воркующим голосом:
– Дитя! Как вам повезло, что вы попали ко мне! Я быстро лишу вас невинности в этой сфере! Поверьте, вы станете одержимой охотой!
Про «лишить невинности» охотой – это она круто завернула. Мне почему-то стало стыдно, и я почувствовала, как мои «ланиты заливает румянец девичий ». Но она, не замечая моего смущения, продолжила: «Граф, приказываю! Сегодня, с сей минуты обучить ее стрельбе. Завтра с вас будет спрос на охоте на зайца! А пока – пойду, прикажу слугам принести вам мушкеты».
Она с шелестом атласного платья выпорхнула из комнаты, и мы с Бенедиктом остались наедине в тягостном молчании. Этот Апполон, как выразилась о нем леди Солсбери, смотрел на меня с такой насмешкой, что сразу захотелось запустить в него чем-нибудь, например, этими массивными часами с полудохлой девкой, которые неожиданно стали меня раздражать. Что-то идея «поохотиться» медленно умирала во мне, испуская последние стоны приговоренного к смерти.
А граф все выжидал. Словно я тут же должна была выхватить из кармана пистолет и начать профессионально отстреливать мух.
– Знаете, я ведь неплохо держусь в седле, - начала я, прекрасно зная, что нельзя показывать врагу свой страх. Я сразу вспомнила, как мы с родителями провели все лето в Шотландии, где я и не думала вылезать из конюшен. Отец тогда шутил, что от меня лошадьми уже разит за версту.
– Правда? Вот и посмотрим на Ваше умение.
– Вы не говорили, что охота завтра.
– А что Вы думали? Все в один день? – спросил в ответ граф, продолжая испытывающее смотреть прямо на меня.
Ненавижу, когда мне отвечают вопросом на вопрос.
– Вообще-то, да, - я уже начинала чувствовать себя глупо. Хотя что там говорить, я с самого начала себя так чувствовала. В этом веке, не смотря на все знания из 21 века, я по определению не
– Для охоты нужно несколько дней: подготовить лошадей, собак, слуг, поймать лисиц и зайцев.
– Ясно. А я думала, что вы уже организовали охоту, – я посмотрела на него с вызовом, напоминая его утренние слова.
Он удивленно вскинул бровь:
– Должно быть вы неправильно меня поняли, я сказал, что «устрою вам охоту». А не организую.
Гвендолин, шах и мат тебе! Надо было записываться в шахматный кружок и уметь правильно мстить даже за свои собственные неправильные ходы. Так что вместо того, чтобы напасть на него с этим вопросом, я нашла совершенно другой.
– Так как я не буду в поместье в течение двух дней, как вы будете объясняться с мадам Деверо и Сен-Жерменом?
– Мадам Деверо будет отсутствовать несколько дней, а графу Сен-Жермену… Хм, а ему-то мы попросту не скажем, – его глаза задорно блеснули в полумраке комнаты. Вот ведь маньяк: заговорил, заманил и увез, а отдуваться, если что – придется мне. Еще с Гидеоном можно было понять, что мужчины лишь первое мгновение защитники, потом ты можешь отдуваться сама, ведь виновата ты.
Не успела я высказать свое мнение, что слишком много людей видели нас выезжающими из города, как в это мгновение вбежал мальчишка в ливрее и громко объявил, что оружие готово.
Иллюстрация к главе: http://static.diary.ru/userdir/2/7/0/2/2702624/79525317.png
========== Когда бы мыслью стала эта плоть. Гидеон. ==========
Когда бы мыслью стала эта плоть, -
О, как легко, наперекор судьбе,
Я мог бы расстоянье побороть
И в тот же миг перенестись к тебе.
(У. Шекспир. Сонет 44)
Подвезя Шарлотту в школу по дороге, я прибыл в Темпл. Народу поубавилось в сравнении со вчерашним вечером. Первой, кого я увидел из знакомых мне лиц, была суетящаяся миссис Дженкинс – секретарь тайной ложи, в отдельной комнате перед Залом Дракона, четкими, можно сказать уже профессиональными, движениями разливала кофе из большого старинного кофейника: перед ней на двух подносах стояло много пустых чашек.
– Гидеон? Что-то вы рано сегодня, – она посмотрела на меня поверх своих очков, при этом не переставая разливать бодрящий ароматный напиток по чашкам.
– Добрый день, миссис Дженкинс. Просто мне не терпится узнать, нашли они что-нибудь по пропаже Гвен, - произнес я, то ли объясняя ей причину моего появления здесь, то ли неосознанно задавая ей вопрос.
– Я ничего не знаю, Гидеон. Я же не член Тайной ложи, - поняв меня, ответила она.
– Собственно мне за это платят: молчать, ничего не знать и выполнять поручения.