Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет
Шрифт:
Не успела я миновать кабинет ТИПА-14, как услышала у себя за спиной пронзительный вопль:
– Четверг! Четверг, хо-хо! Давай сюда!
Я вздохнула. Корделия Торпеддер быстро настигла меня и горячо обняла.
– Шоу Выпендрайзера – просто жуть какая-то, – сказала я ей. – Ты обещала, что не будет никакой цензуры! А в итоге мне пришлось рассказывать о дронтах, о моей машине и о чем угодно, кроме «Джен Эйр»!
– Ты была просто сногсшибательна! – восторженно затараторила она. – Я договорилась еще
– Больше никаких интервью, Корделия.
Она разом сникла.
– Не понимаю.
– Какое слово во фразе «Больше никаких интервью» тебе непонятно?
– Не надо так, Четверг, – ответила она, широко улыбаясь. – У тебя отличный пиар, поверь мне, а организации, стараниями которой люди то и дело получают травмы, сходят с ума, седеют раньше времени или, если повезет, просто отправляются на тот свет, необходима каждая кроха положительного пиара!
– Да неужели мы доставляем столько неприятностей? – удивилась я.
Торпеддер скромно потупилась.
– Выходит, я не самый плохой специалист по пиару, – заявила она, затем быстро добавила: – Но если кто-то случайно попадает под перекрестный огонь, нам всем достается по полной программе.
– Возможно, – ответила я, – но факт остается фактом: ты говорила, что шоу Выпендрайзера – последнее.
– А! Но ведь я еще говорила, что шоу Выпендрайзера пойдет без цензуры. Так ведь? – с милой улыбочкой заметила Корделия, демонстрируя убийственную способность находить лишенные всякой логики аргументы.
– Как ни крути, Корделия, ответ прежний – нет.
С отстраненным любопытством я наблюдала за тем, как Торпеддер несет какую-то стандартную околесицу, подпрыгивая на месте, корча умильные рожицы, ломая руки, надувая щеки и возводя очи горе.
– Хорошо, – вздохнула я, – слушаю. Чего ты от меня хочешь?
– Понимаешь, мы устроили викторину! – возбужденно выпалила Корделия.
– Да неужели? – с подозрением спросила я, гадая, что может быть тупее «Выиграй мамонта», как на прошлой неделе. – И что за викторина?
– Йу, мы решили, неплохо будет, если ты встретишься с несколькими простыми гражданами, победителями викторины, персонально с ними побеседуешь…
– Мы решили? Послушай, Корделия…
– Дилли! Зови меня Дилли, Четверг, мы ведь друзья!
Она поняла мое красноречивое молчание и добавила:
– Ну, тогда Корде. Или Делия. Как насчет Торпедди? В школе меня обычно называли Торпедди-Пли. Можно мне называть тебя Чет?
– Корделия! – рявкнула я прежде, чем она окончательно разбилась в лепешку. – Меня этим не проймешь! Ты сказала, что интервью с Выпендрайзером последнее, и точка.
Я уже повернулась, чтоб уйти, но, когда бог наделял настырностью, Корделия Торпеддер явно стояла в очереди первой.
– Четверг, своим поведением ты
Она судорожно попыталась нащупать у себя сердце, пригвоздив меня страдальческим взглядом. Этому взгляду она, похоже, научилась у спаниеля.
– Они ждут прямо здесь, сейчас, в столовой! Это же минутное дело, ну, десятиминутное в худшем случае! Пожалуйста-пожалуйста-ну-пожа-луйста! Я пригласила только десяток журналистов и команду телевизионщиков из редакции новостей – там почти пусто будет!
Я посмотрела на часы.
– Десять минут…
(– Четверг Нонетот!)(От создателя fb2-документа: Далее по тексту, где будет встречаться диалоги в скобках, нужно учитывать, что в книге они были оформлены в виде комментариев.)
– К-кто? Кто это?
– Кто – «кто»?
– Меня кто-то позвал. Ты не слышала?
– Нет… – удивленно ответила Корделия.
Я ощупала уши и огляделась по сторонам. Кроме нас с Корделией, в коридоре не было никого. Но я совершенно отчетливо слышала мужской голос и откровенно растерялась.
(– Мисс Нонетот? Проверка связи. Раз, два, три.)
– Вот, опять!
– Что опять?
– Да голос! Говорит прямо у меня в голове!
Я показала на висок. Корделия попятилась, испуганно глядя на меня.
– С тобой все в порядке, Четверг? Может, вызвать врача?
– Нет. Нет, все в порядке. Я просто… м-м… я просто не вынула микрофон из уха. Это, наверное, мой напарник, там было что-то вроде двенадцать-четырнадцать или десять-тридцать, в общем, какая-то цифирь… Позовешь своих победителей в другой раз. Пока!
Я бросилась по коридору к отделу литтективов. Да, конечно, микрофона у меня в ухе не было, но я не хотела, чтобы Торпеддер всюду болтала, будто я слышу голоса.
(– Если вы заняты, мисс Нонетот, мы можем поговорить позже.).
Я остановилась и огляделась по сторонам. Коридор был пуст.
– Я вас слышу, – сказала я, – но где вы?
(– Меня зовут Ньюхен. Острей Ньюхен. А кто эта необыкновенно привлекательная дама в обтягивающих розовых…)
– Это Торпеддер. Работает в пиар-отделе ТИПА.
(– Да? А она замужем?)
– Это что такое? ТИПА-служба знакомств? Что происходит?
(– Простите. Надо было сразу представиться. Я адвокат, веду ваше дело.)
– Какое такое дело? Я ничего не сделала!
(– Конечно нет! Вот вам вкратце наша стратегия защиты: вы абсолютно невиновны. Если мы сумеем убедить в этом судью, то, возможно, добьемся отсрочки рассмотрения дела.)
Я разозлилась по-настоящему. Как человеку, всю жизнь посвятившему защите закона и порядка, обвинение в чем бы то ни было – особенно в том, о чем я и понятия не имела, – казалось мне вопиющей несправедливостью.