Беглец на задворках Вселенной
Шрифт:
– Стер-р-р-рва! – злорадно каркнул Кутх, усевшись на моё плечо. – Пр-р-р-р-роклятая стар-р-р-рая стер-р-рва! Гр-р-рянет кар-р-р-ра небесная! Покайся!!!
Бесспорно, эпично вышло. Я, блин, анимаг в глазах бабки теперь на веки вечные, не иначе. То-то легенда вскоре по посёлку поползёт…
– А моя мама… очень на меня злится? – закусила губу бабка.
Я пожалел доверчивую суеверную женщину.
– Нет. Она понимает, почему вы так поступили. Она же в последнее время вам часто жаловалась понапрасну, капризничала, вот и получилась
– Так и было, – всплакнула бабка. – Мама постоянно к себе внимание привлекала. Я ей, главное, говорила: давай, переезжай ко мне, раз тебе так плохо, место позволяет! А она ни в какую, мол, умру в своей квартире…
– Отпустите ситуацию. Продолжайте жить. Если вам станет от этого легче, поговорите со священником. Ну или психологом. Это уж кому что. Лично я бы советовал второе.
– Спасибо…
Хлюпая носом, бабка скомкано попрощалась и ушла.
– Это было сильно, – заключил Олег. – А тебе что, правда кошка всё рассказала?
– Дур-р-рак! – каркнул Кутх.
Дымка, самозабвенно вылизывающая свою переднюю лапу, громко фыркнула, ненадолго оторвавшись от своего увлекательного занятия. Я с неожиданным весельем посмотрел на Олега, хватая валяющийся в углу рейнстик:
– Конечно, бро. Именно. Я ж, блин, английский язык в универе еле-еле на «тройбан» сдал, потому что не моё, а вот кошачий прям как второй родной. Русско-кошачья билингва, такой прикол. Я ж Киц. Мя-а-а-у!
Я принялся трясти посох дождя, насмешливо улыбаясь и время от времени мяукая.
– Ты угораешь, что ли? – не поверил Олег.
– Как знать, как знать, – усмехнулся я, швырнув рейнстик на диван. – Да, Дымочка? Пойдем-ка кушкать, моя пушистая прелесть… Тебе много теперь нужно кушкать, верно?
Кошка бодро потрусила к эмалированной мисочке, радостно помахивая хвостом.
– Я, блин, как легендарного Готоку-нэко сейчас в реальности увидела, – призналась Иванка. – Даже не знаю, пугает меня это или нет…
– Кого? – уточнил Олег.
– Духа домашнего очага, котодемона.
– Шпилька, я наполовину кореец, а не японец, – усмехнулся я. – У тебя в голове жуткая каша из разных мифов, суеверий и легенд. Это ты меня пугаешь. Как ты вообще в своем умственном бестиарии ориентируешься? Дикая эклектика же…
Глава 21. Ночные разговоры
Не спалось.
Развалившаяся на надувном матрасе в позе морской звезды Иванка счастливо произнесла:
– Кайф...
– В чём именно заключается кайф? – уточнил я.
– Во-первых, мы, наконец, с тобой на равных. Ты это признал и словесно, и фактически. Мы все внизу. А значит, ты добровольно СНИЗОШЁЛ ДО МЕНЯ.
– Ты порвала мою одежду, сломала
– Это не важно. Снизошёл, я буду считать именно так. Ты слева, Женя справа, я в центре. Я сейчас чувствую себя нормальным ребенком: оба родителя дома... и папа, и мама. А я, маленькая, забралась к ним под одеяло, потому что мне приснился кошмар. Но теперь всё хорошо, потому что родители меня защитят.
– Интересная концепция, – усмехнулся Женя. – И кто есть кто?
– Я – это я, – уверенно заявила Иванка. – Я в центре. Ключевая фигура. Без меня никак. Я духовная скрепа нашей семьи...
– Короче, маленький ребёнок.
– Угу.
– Ну а кто из нас по твоей дурацкой концепции мама, а кто – папа?
– А вы подеритесь, чтобы распределить роли. Файт! – заулыбалась Иванка.
– Ну я точно не мама, – хмыкнул я. – Во-первых, я вас всех старше. Во-вторых, Лонг готовит лучше. В-третьих...
– Э, стоп, стопэ! – запротестовал брюнет. – Это что началось? Я не могу быть мамой! Ну никак! Не у меня серёжек половина уха!
– Но у тебя тоже есть проколы! – резонно заметил я.
– У тебя колец на пальцах больше!
– А у тебя есть повязка для волос из «Фикс-прайса» с ушами кролика, и ты ей пользуешься, когда лицо в порядок приводишь.
– Ты! – завизжал Лонг, присаживаясь на матрасе. – Причём тут это? Это просто удобно!
– Ага! – лукаво согласился я. – Ты это всем своим умывалкам и кремам на полочке скажи. Я думал, у Ирки перебор по косметике, но твой комплект впечатляет...
Иванка довольно рассмеялась.
– Ой, так домом нормальным пахнуло! Семейные разборки, какая милота... Продолжайте, мои хорошие... Скандальте. Обожаю всё это. Святые драконы, как дышится-то легко…
– Ты не понимаешь! – не унимался Лонг. – После тридцати человеческая кожа нуждается в особом уходе...
– Мой уход – «Детское» мыло и пена для бритья. Точка.
– А увлажнение?
– Чего?
– Человечью кожу увлажнять надо, балбес! Она очень хрупкая и нежная!
– Ерунда это всё. Никогда подобной фигнёй не занимался.
– Ри, гэгэ, ну так же нельзя, – жалобно произнёс Лонг. – Ты же старше меня, надо как-то за собой следить, поддерживать баланс...
– Ри? – неприятно удивилась девушка. – В смысле Ри? Он же Анатолий.
– Это по русскому паспорту он Анатолий. А вообще дома его называли Ри.
Иванка обиженно запыхтела.
– Ты что, реально не знала? – удивился Лонг. – Это же обычная практика. Этнические меньшинства в нашей стране дают своим детям русские имена, чтобы чад не дразнили в школе. Это чисто адаптационные вещи. Да и вообще, это удобно… Я Женя, он Толик... А для родни всё, как должно быть. Документы документами, а личное – личным.