Бегом с ножницами
Шрифт:
Стресс вызвал на голове Хоуп сильнейший псориаз, что привело к невероятному количеству снежинок, то есть, попросту говоря, перхоти. Она часами сидела на диване в телевизионной комнате или в кухне, на стуле возле плиты, и читала полное собрание стихотворений Эмили Дикинсон, ни на минуту не переставая медленно и упорно чесаться. Казалось, она впала в состояние своеобразного транса. Пальцы оставляли ее голову лишь для того, чтобы быстро перевернуть страницу. Перхоть собиралась на плечах, а потом осыпалась дальше — по
— Ну и мерзость, — в один прекрасный день не сдержалась Натали, которой потребовалось что-то достать из холодильника.
Хоуп не реагировала.
— Я сказала, ну и мерзость, когда ты сидишь здесь вот так и чешешься. Черт возьми, ты давно смотрела на себя в зеркало? — не унималась Натали, размахивая в воздухе куском ветчины.
Хоуп лишь молча перевернула очередную страницу. Натали откусила ветчину. Подошла к плите, поближе к тому месту, где сидела Хоуп.
— Очнись! — возгласила она. — Ты как псина, которая расчесывает себя до крови.
Хоуп не отвечала.
Натали взглянула на меня и выразительно закатила глаза. Я как раз вошел в кухню, чтобы налить воды, и стоял, прислонившись к раковине.
— Хоуп — дура ненормальная, — заявила Натали, в последний раз откусив ветчину. Шкурку она бросила на колени сестре, и та попала как раз на середину книги.
— Черт подери, ну и сучка же ты! — взорвалась наконец Хоуп. Схватила ветчинную шкурку и швырнула ее через всю кухню, в сторону висящего на стене телефона, но немного промахнулась. Шкурка упала в прихожей, как раз под висящими на вешалке пальто.
Натали рассмеялась:
— О, наша чопорная мисс Хоуп умеет сердиться, — начала дразнить она. — Злючка, злючка, злючка!
Хоуп глубоко вдохнула, потом выдохнула, вытерла книгу полой рубашки и начала мурлыкать «Невероятную мечту».
— Так, значит, ты просто меня игнорируешь, — продолжала наступление Натали. С этими словами она наклонилась и начала яростно, двумя руками, скрести сестре голову. В воздух тут же поднялось целое облако белых частичек сухой кожи.
— М-мм, — словно кошка, замурлыкала Хоуп. — А это очень даже приятно.
Натали моментально прекратила.
— Ты просто ничтожество.
Она сердито топнула и снова подошла к холодильнику. Открыв дверцу, вынула кусок сыра, красивый и блестящий. Натали укусила его, тут же сморщилась и плюнула себе в руку.
— Тьфу ты, черт, в этом доме совсем нечего есть.
— Агнес пошла в магазин, — успокоил я.
— Когда?
— Точно не знаю. С час тому назад или больше. Я уже потерял счет времени.
Натали подошла к мусорному ведру возле раковины, где стоял я. Бросила сыр в помойку и в этот момент обратила внимание на мою голову.
— Что ты сделал с волосами?
Я пожал плечами.
— Это полуперманент. Распрямится после
От скуки я покрасился в каштановый цвет краской, на которой было написано «Только для мужчин». Мне казалось, что с такой прической я выгляжу в точности, как бесшабашный молодой телекорреспондент.
— Похоже на парик, — заключила Натали.
— Да, немножко неестественно, — согласился я, ставя стакан в раковину.
Хоуп оторвала взгляд от книги.
— Мне нравится, — коротко заметила она.
— Тебя никто не спрашивает, снегурочка.
— Пошла к черту, — огрызнулась Хоуп.
Натали длинно, грубо и грязно выругалась.
Хоуп резко захлопнула книгу.
— Натали, у тебя такая ужасная речь. Что с тобой происходит, а? Днями напролет ноешь, что хочешь поступить в колледж Смит, а сама двух слов не можешь сказать без ругани.
— Ты права, Хоуп. Я действительно просто грубая матерная шлюха. Твоя младшая сестра — сучка.
— Хватит, — остановила ее Хоуп.
— Иди в задницу. — Натали показала сестре фигу и повернулась ко мне: — Пойдем в «Макдоналдс». Возьмем макнаггетсы.
— О, и мне! — вкрадчиво попросила Хоуп.
Натали мрачно фыркнула.
— Тебе мы принесем мертвую белку — если, конечно, увидим хоть одну на обочине.
— Честно говоря, я вовсе не люблю макнаггетсы, — призналась Натали. — Покупаю их просто из-за острого горчичного соуса. — Она засунула пальцы в рот и облизала их, причмокивая.
Мы сидели в «Макдоналдсе» за красным пластиковым столом. Нам пришлось обшарить и диван, и карманы собственной грязной одежды, чтобы наскрести каких-то жалких четыре доллара. Неужели можно пасть еще ниже?
— Знаешь, что нам надо делать? — вдруг спросила Натали, обмакивая макнаггетс в горчичный соус. — Найти работу и смотаться из этого дурдома.
— Нуда, конечно. Вот только какую работу? Мы умеем лишь делать минет и успокаивать разбушевавшихся психопатов.
Она рассмеялась.
— Зло и в самую точку. Нет, серьезно. Нам надо сегодня же отправиться на поиски работы. Я имею в виду — продавцами или что-нибудь в таком роде. Как ты думаешь, очень трудно работать кассиром?
Учитывая, что я не умел делить многозначные числа, мысль о кассовом аппарате испугала меня так, будто управлять предстояло атомным реактором.
— Не знаю, — ответил я. — Ведь для всякого дела нужно иметь опыт.
— Ну, — она обвела глазами ресторан, — можем начать поиски прямо здесь.
— В «Макдоналдсе»? — От удивления я едва не выронил сандвич.
— Конечно. То есть можно поработать пару месяцев здесь, приобрести необходимые навыки, а потом перейти куда-нибудь в приличное место, например, в книжный магазин «Бейонд вордз», или в «Кантри комфорт», или еще куда-нибудь в этом же роде.
— Да, наверное, — неуверенно согласился я.