Бегом с ножницами
Шрифт:
— Ну так, давай. Доедай побыстрее. Пойдем к менеджеру и попросим пару бланков заявлений. Заполним их, а потом отправимся по городу и будем искать объявления — где требуются рабочие руки.
Я пожал плечами. Почему бы, собственно, и нет? Во всяком случае, какое-то занятие.
— Хорошо, пошли.
Мы бросили свои подносы в мусорный бак и попросили у девушки за прилавком два бланка. Заполнили их и вышли из ресторана. По дороге Натали не переставала чесать задницу.
— Прекрати. Ты похожа на дауна.
— Ничего не могу поделать, — попыталась оправдаться она.
— А ты постарайся.
Мы направились в центр
— Для начала надо курнуть.
— Давай, — согласился я.
Мы по очереди затянулись травкой.
— Ну и как, подействовало? — поинтересовалась она.
Я выдохнул:
— Да.
— Хорошая штука. Крепкая.
— Хорошая, — поддержал я. Процесс уже начался. От травки Натали становилась болтливой и глупой, а мне зелье представляло пеструю картину собственных пороков и недостатков. Я начинал ясно ощущать, как открываются в моем сознании все окна, представляя панорамное изображение проблем.
— У меня такие тощие ноги, — произнес я, вытянувих на траве и внимательно рассматривая. — И вообще уродские.
Натали тоже вытянула ноги и задрала юбку:
— Во всяком случае, они не такие толстые, как мои.
Она ущипнула себя за ляжку и поморщилась.
— Видишь? Как желе. Смотреть тошно. А знаешь, что самое неприятное? От расстройства мне только больше хочется есть.
— А я вообще не хочу есть, когда расстроен.
Да, когда я впадал в депрессию, есть мне совсем не хотелось, зато очень хотелось спать. Вот я и спал по четырнадцать часов в сутки.
Натали вздохнула.
— Как ты думаешь, попаду я в колледж Смит? Или я действительно конченая?
— Мне кажется, одно другому не мешает. Ты можешь быть конченой и в то же время поступить в Смит. Я имею в виду, сколько привилегированных девиц к моменту поступления туда уже пытались свести счеты с жизнью. Просто оттого, что жили спокойной, традиционной, уравновешенной жизнью. От всех гадких секретов, которые существуют в их семьях. Честно говоря, я и сам не знаю, что хочу сказать. Ты меня понимаешь?
— Да, — невнятно ответила она, — догадываюсь. Просто я иногда боюсь, что так никогда и не вылезу из депрессии.
Я тоже порой опасался, что нам никогда не избавиться от последствий нашей нынешней жизни.
— Надо идти искать работу.
Натали засунула косячок обратно в карман. Потягиваясь, мы встали с травы. Сейчас больше всего на свете мне хотелось спать. Травка нагнала на меня тоску. Однако Натали была права: надо искать работу.
— Смотри-ка, — обрадовалась она, когда мы переходили улицу. — Конфеткам нужна помощь. — Она показала на объявление в витрине кондитерского магазина.
Мы вошли и спросили парня за прилавком, как насчет двух рабочих мест. Он смерил нас взглядом с ног до головы, а потом ответил:
— Извините, но я должен был уже снять это объявление. Мы как раз вчера взяли людей.
— Конечно. Без проблем, — ответила Натали, и мы ушли.
Двигаясь по Мэйн-стрит к колледжу Смит, мы высматривали в витринах объявления типа «требуются на работу». Заполнили бланки заявлений в «Вулворте», «Хэр-лоу лаггидж» и «Академии музыки», большом старом кинотеатре. Потом начали заходить в магазины просто так, даже в те, на которых не было объявлений, и спрашивать,
— Ну, для первого дня достаточно. Как знать? Может, что-нибудь и получится, — с наигранным оптимизмом заключила Натали.
— Да, — как можно веселее согласился я. Однако в душе я был уверен, что никто нас на работу не примет. И не только потому, что мы не имели опыта. Просто мы выглядели странными, другими. Настоящие Финчи.
— Пойдем в Смит, — предложила Натали. — Почему бы нам уже сейчас не получить от него пользу?
Студенческий городок колледжа Софии Смит можно без преувеличения назвать одним из самых красивых в Америке. Это я твердо знал, поскольку очень активно смотрел телевизор. Гарвард, Йель, Коламбия, Принстон, Беркли, Нортвестерн, университет Де Пола. Их все постоянно снимали для самых разных телефильмов. Я даже помнил, как Линн Редгрейв убегала от преступника по территории Холиока. А может, я путаю, и на самом деле это Эли Макгро плакала на территории Гарварда.
Городок Смит представлял собой сто пятьдесят акров увитых плющом кирпичных зданий и мягких холмов, на которых росли красивые высокие деревья. Под деревьями стояли не менее красивые скамейки. Имелась даже плакучая ива, склоненная над райским прудом. А за ней простиралось просторное футбольное поле. Посидишь в этих великолепных декорациях и забудешь все личные проблемы. Данное средство казалось мне даже более эффективным, чем ативан, хотя валиум все-таки, наверное, успокаивал лучше.
«Кто боится Вирджинии Вулф?» снимали как раз здесь, в студенческом городке, в маленьком белом домике, чуть пониже лодочной станции и рядом с водопадом. Этот фильм я смотрел в кинотеатре Амхерста и очень полюбил его — главным образом за то, что Элизабет Тэйлор и Ри-чард Бертон в нем очень походили на моих родителей. Как будто картину снимали у нас дома.
— Послушай, как шумит, — проговорила Натали, когда мы стояли возле водопада.
Мне этот звук напомнил тот нескончаемый шум, который рождает Нью-Йорк. Когда я был еще маленьким, мама несколько раз брала меня с собой на Манхэттен, в музеи. Больше всего мне понравился гул огромного города.
— Если бы можно было просто исчезнуть в этом звуке, — мечтательно произнесла Натали, облокотившись на перила.
И тут меня осенило.
— А ведь это можно.
— Что можно?
— Можно в нем исчезнуть. Можно пройти под ним, через него. Видишь вон тот выступ? — Я показал на выступ за стеной падающей воды. Он тянулся по всей длине водопада и казался достаточно широким, чтобы по нему пройти. Если, конечно, идти очень осторожно.
Натали пристально посмотрела на меня и даже рот раскрыла от удивления.
— Ты ведь шутишь, правда?
— Ну, не знаю. Нам скучно, а это все-таки занятие. Во всяком случае, что-то новое.
— Ты прав, — согласилась она.
Вот так мы, крепко держась за руки, начали свое путешествие под водопадом колледжа Смит в шесть часов вечера. Моя гипотеза относительно того, что нам удастся остаться сухими — только потому, что выступ проходил за водным занавесом, — не оправдалась. Вода оказалась на редкость мощной и холодной. Но самым мощным моим ощущением была рука Натали, крепко зажатая в моей руке. Если бы мы упали, то упали бы вместе, вдвоем.