Бегство Джейн
Шрифт:
— Но я ничего не забыла.
— Так мы можем прийти на обед?
— Ну конечно.
— Это точно? Я хочу сказать, что ты ведь только вчера вернулась из Калифорнии. У тебя, наверное, миллион дел…
— Почему ты решила, что я откуда-то вернулась?
— Что, что? Но ты уверена, что мы не помешаем? Я имею в виду, ведь мы можем пойти и в ресторан.
— Я даже слушать об этом не хочу.
Что это? Что происходит? Ей надо быстро шевелить мозгами, а она не может этого делать. Да и как это сделать быстро, если у нее кружится голова и бешено колотится сердце и при этом она еще угрожает человеку
Питер, думала она, повторяя про себя это имя и крепко сжимая рукоятку ножа: она заметила, что Паула сделала какое-то движение. Но та только положила ногу на ногу, покорившись своей судьбе. «Она ждет, — подумала Джейн, — она смотрит на меня, как кошка смотрит на мышку. Как только ей представится возможность, она бросится. Но я сейчас пойму, с кем я говорю по телефону».
«Конечно, я могу прямо спросить у нее, — подумала Джейн. От этой мысли она чуть не расхохоталась. — Конечно, конечно, приходите сегодня в семь, только скажите, кто вы, собственно говоря, такие? Не будь дурой. Думай, — просила она себя. — Не отчаивайся. Ты сможешь сообразить. Наверняка это твоя подруга. Вероятно, даже близкая подруга. У тебя даже есть подсказка: ее мужа зовут Питер.
Что за Питер? Питер-хвостик? Питер-кролик? Питер, Петер, Петр. Святой Петр. Петр, Павел и Мария. Петр и Павел день убавил. Питер-пипер. Если-ты-мне-друг-Питер-то-твое-имя-есть-в-моей-записной-книжке».
Она стала мысленно перелистывать свою книжку: Лоррен Эпплби; Дайана Брустер; Дэвид и Сьюзен Карни; Джанет и Ян Харт; Ева и Росс Макдермотт; Говард и Пегги Роуз; Сара и Питер Таненбаум.
Сара и Питер Таненбаум. Да! Больше быть некому. Были ли у нее другие близкие подруги, мужей которых зовут Питерами? Женщина, с которой она говорит, должна быть Сарой Таненбаум. Джейн прикусила язык, чтобы не произнести это имя вслух.
— Так когда вы сможете принять нас?
— В любое время. Чем раньше, тем лучше.
— Я думаю, что нам лучше всего прийти около восьми.
— Совсем не обязательно. Тем более что мне не терпится с тобой поговорить.
— О, и мне тоже. У меня была еще одна стычка с гестаповцем.
— Что?
— Да ты знаешь, я так называю своего соседа. Я тебе все расскажу. Тебе не придется за меня краснеть. Так когда? В семь будет нормально?
— Это будет просто великолепно!
— Принести что-нибудь на десерт?
— О, нет, нет, не надо, — быстро ответила Джейн, улыбка искривила ее губы. — Я как раз сейчас пеку яблочный пирог.
Паула закатила глаза под потолок. «Да, — подумала Джейн. — Если бы взглядом можно было убить…»
— Как хорошо, я просто умираю от нетерпения.
— И я тоже. Ах да, вот еще что, — добавила она. — Если кто-нибудь позвонит вам и скажет, что обед отменяется, не слушайте этого человека и приходите. Приходите в любом случае, хорошо?
— Да кто же может позвонить?
— Я не знаю. Это шутка. Может быть, даже Майкл. Кто бы ни позвонил. Повторяю, это шутка.
— Майкл?
— Это шутка.
— Джейн, случилось что-то такое, чего я не знаю.
— Ты будешь удивлена.
— Меня никогда
— Обещай мне, что ты придешь, несмотря ни на что.
— Джейн, ты меня пугаешь…
— Обещай.
— Хорошо, я обещаю. Ну, а теперь ты не собираешься рассказать мне, что, все-таки, происходит?
— Сегодня вечером. Не опаздывай.
Джейн слышала, как в трубке щелкнуло. Джейн опустила ее на уровень груди и разжала другую руку. Нож упал на кухонный стол. Паула тут же вскочила на ноги, схватила нож и отодвинула его подальше от Джейн.
— Вы сумасшедшая, вы понимаете это? Вы же могли пораниться!
Джейн невозмутимо освобождалась от телефонного провода, хотя внутри у нее все бурлило. Она чувствовала подъем. Она была жива! Никакие лекарства в ее организме не могли погасить этого оживления. Она до конца освободилась от провода, повесила трубку на рычаг, потом села за кухонный стол. Улыбка, казалось, навеки приклеилась к ее лицу.
— Угадайте, кто сегодня придет к нам на обед? — спросила она.
18
— Не хочешь чего-нибудь выпить?
— Ты думаешь, мне можно?
— Я не имею в виду алкоголь. Нет, что-нибудь прохладительное, например, кока-колу или имбирный лимонад.
— О, имбирный лимонад — это то, о чем я мечтала всю жизнь.
«Почему он так внимателен?» — думала Джейн, глядя, как Майкл поднялся, чтобы налить ей лимонада.
— Я сама, — запротестовала она. Джейн тоже встала и подошла к кофейному столику, где Паула расставляла бокалы и бутылки с напитками.
— Ты что, всерьез боишься, что я что-нибудь подсыплю тебе в питье? — В его голосе прозвучала обида.
— Ну конечно, нет, — ответила она, хотя это было именно то, о чем она думала. Неужели она так плохо себя контролирует?
Майкл расстроился и даже, пожалуй, встревожился, когда Паула вызвала его домой и рассказала о произошедшем. Однако он был очень предупредителен по отношению к Джейн, когда помогал ей одеваться к обеду; он доверительно сказал, что может понять степень ее фрустрации и что он разделяет ее стремление общаться с друзьями. Естественно, Паула никогда больше не позволит себе вырывать телефонную трубку из рук Джейн. И если Джейн чувствует в себе силы принимать гостей, то он, Майкл, с восторгом сыграет роль гостеприимного хозяина. Но не может ли она по крайней мере сказать, кого пригласила на обед?
Она категорически отказалась говорить. Она не может — не хочет — и не станет этого делать.
— Отлично, — бросил он.
Майкл был готов понять и принять даже это.
Джейн отказалась принимать лекарства, и он не стал настаивать.
— С сегодняшнего дня ты сама будешь решать, принимать тебе лекарства или нет, — сообщил он ей. Единственное, о чем он просил — это чтобы Паула приготовила сегодняшний обед и подала его на стол. Джейн с готовностью согласилась, решив, что она будет есть то же, что и другие. Таким образом она хотела обезопасить себя. Ведь не станет же Майкл подсыпать гостям снотворных снадобий. А ей просто необходимо именно сегодня сохранить ясность ума, хотя пока она не представляла себе всех деталей предстоящего разговора с Сарой (если, конечно, она разговаривала по телефону именно с ней).