Бегство от любви

Митчелл Натали

Но стоило Майклу отвлечься от созерцания темного пространства, спрятанного Милли, как она снова переменила позу, расставив ноги шире положенного. Она смотрела на Майкла и улыбалась с самым невинным видом — всего лишь младшая сестренка его подруги. Но тьма, открывшаяся у нее между ног, неумолимо звала его, тянула к себе так, что у Майкла испарина выступила на лбу.

— Пожалуй, мне пора, — внезапно сказал он и поднялся.

Милли быстро сдвинула ноги, чтобы сестра не заметила ее рискованных маневров. Захлопнув альбом, Анабель

растерянно протянула:

— Майкл, еще же совсем рано! Мы могли бы еще…

— Потанцевать! — выпалила Милли и подалась вперед. — Вы танцуете, Майкл?

— Смотря что вы называете танцем, — медленно проговорил он.

— Да уж не чарльстон, конечно, я имею в виду!

— Да, потанцуйте пока, — озабоченно произнесла Анабель. — А я пойду сварю кофе. Кто хочет кофе?

— Все хотят, — ответил Майкл.

Его рука уже протянулась к Милли. Ее сестра еще была на пороге, когда Майкл уже притянул девушку и жарко дохнул ей в ухо:

— Продолжим наш танец?

От его запаха у нее опять смешались мысли. Поверх его плеча Милли увидела заглядывающую в окно почти полную луну, которая показалась ей любопытным глазом Космоса. Девушка подумала: «А вдруг именно мы — те двое, за которыми следит Вселенная? И с нами она связывает особые надежды… Может, мы должны произвести на свет какого-то необыкновенного ребенка?» От этой мысли ее сердце дрогнуло, но Милли не забыла, о чем идет речь, и сумела выдавить протестующее:

— Разве мы уже танцевали?

— Мы пытались начать.

— Неужели? Что-то не помню этого.

— Это происходило, вы не могли не почувствовать. Пусть только в нашем воображении. Но когда одновременные фантазии двоих сливаются в одно целое, оно вполне может воплотиться в реальности.

Прижавшись к нему животом, в котором уже забродило желание, Милли шепнула, коснувшись губами мочки уха:

— Вам следует танцевать с моей сестрой.

«Как хорошо от него пахнет! Как хочется прижаться щекой к его коже. Почему нельзя? Ах да. Анабель. Это она должна составить ему космическую пару».

Майкл качнул головой:

— Она не любит такие танцы.

— А вы пробовали пригласить ее?

— Конечно, пробовал. Она сказала, что подобные связи не для нее.

Милли сделала круглые глаза:

— А какие именно связи? Я так поняла, что у вас все серьезно.

Сестра не говорила ей ничего подобного, но Милли хотелось услышать опровержение от Майкла.

— Серьезно, — неожиданно подтвердил он. — В том смысле, как может быть серьезна дружба. Анабель — чудесный человек, но…

Он замялся, Милли заторопила его, сделав движение всем телом, и у него сбилось дыхание.

— Что же — но?

С трудом справившись с собой, Майкл пояснил:

— Но в ней есть только свет. А для страсти необходимо сочетание света и тьмы. Я видел твою тьму.

— В тебе она тоже есть, — теряя голову, прошептала Милли в ответ. — Я ее чувствую.

Они уже с силой вжимались друг в друга

телами, жаждущими немедленного слияния. Музыка медленно кружила их, заставляя терять голову. Руки Майкла хаотично шарили по ее телу, горячие ладони то сжимались, то поглаживали. От его прикосновений у Милли уже мутилось в голове и ноги стали совсем ватными. Ей даже показалось, что она еще никогда не хотела мужчину с такой силой.

Но за стеной Анабель варила кофе и могла вернуться в любую секунду. И Милли опять очнулась первой, уперлась руками в его грудь. Силы почти оставили ее, но Майкл не стал сопротивляться и настаивать. Отступив, он пригладил растрепавшиеся волосы Милли, вернулся к дивану и снова взял их семейный альбом.

«И все? — растерянно спросила себя Милли. — Так ничего и не получится?»

— Анабель в детстве выглядит ангелом, — сказал Майкл.

Она отозвалась, свернувшись в своем кресле:

— Анабель и сейчас ангел. А кто я, по-твоему? Демон?

— Нет. — Он поднял голову и долго смотрел на нее, прежде чем ответить: — Ты — женщина.

Милли заметила:

— Ты произнес это таким тоном, как будто для тебя это одно и то же.

— С маленькой поправкой: с демоном мне не хотелось бы иметь дела.

— Ты и со мной не будешь иметь дела! — ответила Милли резко.

Она все еще была обижена на то, как легко Майкл смирился с тем, что она его оттолкнула. Милли всегда хотелось, чтобы мужчины добивались близости с ней, шли напролом, сражались за нее, если надо. Ведь ее тело было достойным трофеем, она и сама это понимала. А этот Майкл спокойно уселся смотреть какие-то старые, никому не нужные фотографии. Ему так хотелось увидеть, каким ангелом была Анабель в детстве?

Милли сама поразилась тому, как больно, прямо в сердце, кольнула ее ревность. И к кому? К сестре, которую она обожала? Прикусив губу, Милли с ужасом подумала, что превращается в заурядную бабешку, подверженную всем земным страстям. А она-то воображала себя особенной, не похожей ни на кого в мире.

Подрагивающие огоньки свечей заставляли лицо Майкла меняться. И было похоже, что в его душе разыгралась целая буря, отражение которой проступает наружу. Наверное, и по ее лицу пробегали тревожные тени. Милли взглянула на свечи: скоро они догорят, и все страсти улягутся. Скоро Майкл уйдет, и она постарается больше с ним не увидеться. Если только на их свадьбе с Анабель.

— Кажется, мне пора уходить. — Он взглянул на часы, висевшие на стене между небольшими вазонами с цветами.

Милли показалось, что маленькие лепестки взволнованно дрогнули, услышав эти слова. Но постаралась произнести спокойно:

— Вам надо было уйти немного раньше.

— Тогда я не узнал бы вкуса ваших губ.

— Ничего страшного. Все равно вы не узнаете обо мне остального.

— Вы уверены, Милли?

— Абсолютно.

Майкл негромко рассмеялся:

— А вы самонадеянная девушка!