Бегство от реальности Саймона Рейли
Шрифт:
– Разве это не замечательно, когда можешь дать жизнь следующему поколению? – Мартина была совершенно уверена в словах. – Когда даешь кому-то имя…
Альфред хмурился, а Саймон пытался подобрать слова, которые бы тактично разьяснили маленькой листонской принцессе его позицию. Не все люди считают, что их высочайшая жизненная цель – наплодить детишек. Да и заводить жену юный чародей не собирался. Может, его путь состоял в том, чтобы найти магию, спокобную воскресить? Или просто переждать оставшееся после гибели Карси время и перестать мучиться.
– Нет, – холод
– А? – Мартина вытаращилась на него. – Но ведь…
– Зачем мне еще кто-то? – Саймон смотрел на фотографию Карси, сжав кулаки, он чувствовал себя беспомощным.
– Карси бы хотела, чтобы ты был счастлив, – Альфред похлопал его по плечу. – Людям скоро надоест вся эта чушь, из-за которой к тебе цепляются. Найдут что-нибудь другое.
– Плевать на всех. Эта ерунда меня в последнюю очередь волнует, – Саймон начинал чувствовать раздражение из-за того, куда стал утекать разговор, и с трудом отвел взгляд от фото возле надгробия. – Зачем жениться только ради факта, что ты стал «мужем» и получил какой-то штамп в паспорте? Я же не в состоянии полюбить кого-то еще.
– Всё настолько безнадёжно? – Альфред убрал от него руки и зажег новую свечу вместо той, что погасла.
– Карси никто не заменит. Смысл совершать настолько идиотский поступок под названием «фиктивный брак»? – Саймон пристально глядел на подрагивающий огонь от свечей. Вдруг тот вспыхнул и чуть не обжег Альфреду руку.
Принц ойкнул, поспешив убрать свою конечность, затем попытался что-то сказать, но Мартина не дала ему это сделать:
– Альфред!
Она думала, что Саймон уязвлен тем, что они в это полезли. Наверное, близнецы не имели права так делать. Хоть Мартина и не была согласна с тем, что их друг сказал, но ведь Саймон имел право на свое мнение.
– А что сразу я? – насупился Альфред, размахивая ладонью.
Чтобы не дать снова развить неприятную тему, Саймон спросил:
– Вы говорили, что праздновали каждый день рождения сестры?
– Да, а что? – заинтересовалась Мартина.
– Давайте устроим и сегодня праздник. Маленький, скромный… Ей должно понравиться.
Саймон часто говорил о ней в настоящем времени, словно девушка всё еще жива, что Карси была среди них, просто иногда куда-то отлучалась. Правда, в тоне всегда была горечь, и он никогда не улыбался. Он серьезно болел своей грустью.
Праздники Саймон отмечать перестал, даже сопротивлялся, когда друзья пытались в апреле с днём рождения поздравить. Единственный подарок, который он принял, оказался от Карсилины. Получить его было приятно, но в то же время и разрывало сердце на части.
Близнецы переглянулись, не понимая, что это нашло на Рейли, Мартина даже спросила:
– У тебя точно всё хорошо?
– Нет, но у Карси день рождения. Оставлять это без внимания нельзя.
– И что ты предлагаешь? Завалить её комнату подарками? – иронично и раздражённо отозвался Альфред. – Повесить длинную цветную вывеску «С Днём Рождения» на стену холла? Может, огромный торт заказать с восемнадцатью свечками и попросить дух Карсилины задуть их, загадав желание?
Саймон одарил парня взглядом, просившим оставить иронию при себе, принц умолк. Мартина покачала головой.
Юный чародей опустился на колени возле надгробия Карсилины, пламя свечей дрогнуло, как и что-то в груди.
– С Днём Рождения, Солнышко.
Провёл рукой по гладкому мрамору плиты, дотронулся до холодного талисмана Карсилины, висящего у него на шее и закрыл глаза…
***
Карси стояла возле большого окна в столовой, почти спрятавшись за красную с фигурным золотым орнаментом занавеску. На улице лил дождь, тяжёлые капли барабанили по подоконнику.
Когда Саймон вошел в столовую, девушка вынырнула из укрытия, затем сказала:
– Знаешь, я тут подумала…
– Отлично! – Улыбаясь, перебил он. – Теперь мы знаем, что мыслительный процесс запущен.
– Саймон, я серьёзно! – насупилась она.
– И что ты там надумала? – поинтересовался парень, бодро подходя ближе.
Карси вздохнула, выдержала паузу и произнесла:
– Чувствую, будто на меня что-то давит. Такое большоё, темное, словно готово отобрать весь воздух из легких и выбить точку опоры.
Саймон моргнул, а она продолжала делиться переживаниями:
– Оно наблюдает, сгущается и шепчет, что я умираю, – Карсилина нервно выдохнула. Ей было стыдно признаться в том, что это пугало, и непонятное навязчивое состояние совсем не хочет отпускать. – А что, если я больше не смогу дышать, что если…
Девушка осеклась, украдкой переведя взгляд на ногти правой руки. Ей было не свойственно признаваться в том, что волновало.
Саймон, вздрогнув, остановился, ощущая, как цепкой лапой к нему прикасается тревожность, и посмотрел на принцессу:
– С чего такие мысли, Солнышко? – ему хотелось, чтобы причина поскорее нашлась. Может, из-за общения с ним и Карси тоже начала сходить с ума? Но расстройство психики не заразно, это же не грипп.
– Ну а всё-таки? А я ведь часто попадала в ситуации, когда могла погибнуть. – Принцесса хотела лишь, чтобы беспокойство прошло. – Как представлю, что могло случиться…
– Понятно, рефлексия по поводу рискованных поступков. – Заметил Саймон, осторожно взяв её за руку. – Смею успокоить, пока я рядом, ничего с тобой не случится. Я за этим слежу. Да и Серебринка с Зольтером тоже.
Кажется, Карси только сейчас начала осозновать, что именно могло произойти там, на стадионе. Словно вот именно сейчас, отсрочено, пришло понимание, что девушка могла быть уже мертва. А вслед за этим проникло и чувство стыда за то, что она вообще согласилась подменить Сулитерию.
Карси стояла перед Саймоном, мучимая чувством вины, и ее щеки становились от этого красными, хотелось отвести взгляд.
– Я не знаю, почему так происходит, – она не могла объяснить это безрассудство. Тогда, когда Карсилина ночью искала кухарку в подземелье, и потом, тот случай во время матча. Словно, помочь другому, было гораздо важнее, и Карси тогда не осознавала, насколько опасны ситуации..