Бегущая от Мендельсона
Шрифт:
И Себетов разъединил связь. Я постучала пальцами по панели. Так-так… Болат проклюнулся. Кажется, я зацепила его новостью о том, что Теймураз Майрамович погиб. Ну-ка, ну-ка, поглядим, что будет дальше…
А дальше мне позвонил Мишаня Бобков и дурным голосом заорал, что заказчик звонил, Мишаня потребовал денег, а тот заверил его, что за все заплатит, но поручил проделать еще одну работенку.
– А что за работенка-то, Мишань? – деловито спросила я, уже догадываясь, в чем дело.
– Он меня просил выяснить про одного мужика! – возбужденно протараторил Мишаня. – Нужно съездить в больницу и выяснить, жив он или умер! Правда, непонятно,
– Могу даже продиктовать это имя, – усмехнулась я. – Теймураз Айларов, верно?
– Верно, – озадаченно произнес Бобков. – А ты откуда знаешь?
Просвещать Мишаню на этот счет нужды не было, и я сказала:
– Ты не забывай, Мишаня, что работаешь теперь не на него, а на меня. Так что особо не радуйся. А сделаешь ты вот что: через пару часов позвонишь своему заказчику и скажешь, что Теймураз Айларов скончался в первой городской больнице. При этом орешь таким же дурным голосом: «Где мои деньги? Когда платить будешь?!» Ясно?
– А что, ехать никуда не нужно, что ли? – растерянно спросил Бобков.
Я не стала напоминать Мишане, что аналитическое мышление – не его сильная сторона, он и так об этом догадывался, просто подтвердила: да, ехать никуда не нужно, вернее, можно для вида помотаться по городу на случай, если Себетов за ним следит. Хотя можно сказать, что получил эти сведения по телефону.
Через два часа Мишаня в точности выполнил мои указания, после чего перезвонил мне и отчитался о проделанной работе. Голос его звучал настолько гордо и важно, словно он только что совершил нечто, достойное звания Героя России. Я быстренько охладила его пыл, сказав, что пятьсот рублей за сегодняшний день он, так и быть, заработал, а вот остальную часть премии еще нужно заслужить.
– Все меня завтраками кормят! – раздраженно произнес Мишаня.
– Терпение, терпение! – назидательно произнесла я. – Кажется, оно рождает мудрость, если не ошибаюсь.
С Мишаней явно был не тот случай, но сотрудничество наше нужно было продолжать, и я спросила:
– Так что он тебе на это сказал? Когда заплатит?
– Сегодня! – язвительно проговорил Бобков. – А не завтра, как некоторые… Встречу назначил, адрес дал…
– Вот как? – очень заинтересовалась я. – Говори адрес!
Бобков продиктовал мне координаты и сказал:
– На восемь вечера договорились. Так что, надеюсь, хоть кто-то мне сегодня заплатит.
– Надейся, надейся, – механически произнесла я, записывая на всякий случай время встречи, потом снова обратилась к Бобкову: – Значит, если вдруг он перезвонит и что-то изменит – сразу сообщаешь мне! Я и сама тебе еще позвоню сегодня.
Закруглившись с этим, я поехала к майору Авдеенко. Звонок Болата Себетова застал меня как раз по дороге:
– Женя, вы простите, что так получилось днем, – заговорил он. – Я просто не мог говорить. Знаете что? Давайте с вами встретимся и все обсудим. Может быть, мы объединим наши усилия и вместе найдем Мадину? Я вижу, вы теперь тоже в этом заинтересованы?
– Давайте, – тут же сказала я. – Простите, что сразу не согласилась на ваше предложение!
– Да ну что вы! – засмеялся Себетов. – Какие пустяки! Настоящий мужчина не копит глупых обид!
– Приятно встретить настоящего мужчину! – кокетливо произнесла я, думая, как бы порадовалась сейчас за меня тетя Мила. А зря, между прочим: разговор с Себетовым был чисто
– Давайте встретимся у меня, – продолжал Себетов. – Я вам продиктую адрес. Улица Беговая, дом восемь. Там еще трамвай девятка ходит…
– Я знаю, где это, – ответила я, сразу же представив себе район, который в нашем городе именуется Агафоновкой. – Я подъеду. Во сколько?
– В восемь часов, – ответил Себетов. – Я буду очень вас ждать!
Связь прервалась. У меня мерно и сильно стучало сердце. Адрес был тот же, что Себетов дал Мишане Бобкову. Время тоже совпадало. А это могло означать только одно: Себетов решил убить нас обоих…
Беговая, восемь – это частный дом, без номера квартиры. Очень удобное место. Я знала тот район, весь застроенный старыми частными домиками, преимущественно деревянными. Район этот считался одним из самых криминогенных в городе. Там проживал соответствующий контингент, которого не удивили бы полуночные крики и звуки борьбы. Ну а Себетов вряд ли станет доводить дело до этого. Скорее всего, он организует там пожар либо взрыв, причем скорее пожар. Он же не какой-нибудь крутой бандит – так, одиночка, мелочь, решившая урвать себе жирный кусок. Откуда у него специальные средства для устраивания взрыва? Он и Алимхана-то убил примитивно: шею свернул, и все. Физической силой он обладает немалой, а вот ума у него не так много. Иначе он не стал бы так светиться передо мной, когда пришел со своей байкой о сбежавшей невесте.
Денег у него тоже нет. По словам Теймураза Айларова, отец Себетова на грани разорения, сам Болат, приехав в Тарасов, передвигается то ли на общественном транспорте, то ли пешком, то есть собственного автомобиля у него тоже нет. Мишане он толком ничего не заплатил, все кормил завтраками. Значит, и в случае с нами будет действовать тупо и сердито.
А оставлять нас в живых Себетову нет никакого резона. Отец Мадины погиб – как он считает, – остались только два ненужных свидетеля, я и Мишаня. Про бобковского Витька, ученика школы милиции, Болат наверняка даже не в курсе: ему какая разница, каким образом Мишаня станет следить за Мадиной? Значит, он преспокойно нас убивает и отправляется дальше по своим делам. Неизвестно, планирует ли он искать Мадину и склонять ее к замужеству или забьет на это дело и займется чем-то другим. Сейчас главное не это. Главное – остаться в живых…
И я прибавила скорость, спеша к Авдеенко. Разумеется, так просто я свою жизнь какому-то Себетову не отдам. Уж я сумею позаботиться о том, чтобы выйти из этой истории с наименьшими для себя потерями. Но мне нужно, во-первых, еще и уберечь Мишаню – вот уж никогда бы не подумала, что мне придется печься о его безопасности! Во-вторых, взять самого Себетова. Ну, а уж потом возвращать Мадину.
В кабинет к Жоре Авдеенко я ввалилась даже без стука. Жора, что-то обсуждавший с одним из своих оперов, поднял голову, узрел меня и, побагровев, спросил:
– Охотникова, ты совсем оборзела?
– Жора, Себетов назначил встречу! На ней он планирует убить меня и Бобкова! – с порога быстро вывалила я новости, дабы Авдеенко не подумал, что я от нечего делать вламываюсь в его кабинет, как к себе домой.
Оторопевший Авдеенко только и сказал:
– Садись!
Я уселась на стул и принялась быстро излагать ситуацию. С каждой новой фразой Жора хмурился и кивал. Наконец я закончила, майор почесал лоб и произнес:
– Значит, надо брать…