Бегущая от Мендельсона
Шрифт:
– Во-первых, на тебе не два трупа, а один, – проговорила я, и Себетов вдруг затих. Через дверь мне было слышно лишь его тяжелое, прерывистое дыхание. Он слушал меня внимательно.
– Теймураз Айларов остался жив, – продолжала я. – И если ты ничего не сделал с его дочерью Мадиной…
– Ничего я с ней не делал! – тут же закричал Болат. – Я вообще не знаю, где она! Не пытайся повесить на меня еще и Мадину!
– Я вовсе и не пытаюсь, – сказала я. – Просто хочу, чтобы ты понял, что твое положение не так уж безнадежно. За убийство Алимхана Айларова ты, конечно, получишь срок. Но не пожизненный же!
Я уговаривала Болата, краем глаза заметив, как один из омоновцев крадется за окном. Он подбирался к комнате, в которой закрылся Себетов.
– Ты еще молодой, Болат, – продолжала я. – Ты еще поживешь на свободе. Положи ружье и выходи. Иначе… Иначе ты потом будешь очень сильно жалеть о своем поступке. Ты сейчас на взводе, но когда успокоишься, то поймешь…
Хрустнула ветка. Болат, притихший было и слушавший, что я ему говорю, моментально встрепенулся и вскочил на ноги: мне было хорошо это слышно. В следующую секунду прогремел выстрел, направленный не в нашу комнату, а в сторону крохотного окошечка, находившегося в той комнате, где закрылся Себетов. А еще мгновением позже я ударом ноги выбила хлипкую дверь и, вскинув ствол, ворвалась в комнату, направив пистолет на Себетова.
Тот стоял с ружьем в руках. От неожиданности он вздрогнул и дернулся чуть в сторону. Но мне уже хватило этого, чтобы, не пуская в ход пистолет, выбить у него ружье из рук. Следом я повалила Себетова на пол, всего несколько секунд мы с ним молча боролись, а потом я оказалась сверху и быстро скрутила руки Болата за спиной.
– Руки на голову! – послышался грозный окрик сзади.
– Поздно, парень, – тяжело дыша, ответила я, не поворачивая головы. – Ступать нужно осторожнее!
Омоновец подошел к нам, увидел распластанного на полу Себетова со связанными руками, который крутил головой из стороны в сторону и ругался на своем языке. По щекам у него текли слезы.
– Довоевался? – удовлетворенно констатировал омоновец, игнорируя мою реплику насчет осторожности. – Что ж, давайте его в машину.
– Ружьишко не забудьте прихватить, – показала я на валявшееся в стороне ружье.
Затем рывком подняла с пола Себетова и подтолкнула его к дверям. Когда мы выходили на крыльцо, из-под стола показалась круглая башка Мишани Бобкова, который, увидев Себетова связанным, начал медленно выбираться из своего укрытия…
– В обоих бокалах обнаружен яд, причем самый обычный, крысиный, – просвещал меня Жора Авдеенко, когда я, вытянув гудящие ноги и положив их на соседний стул, сидела в его кабинете. – Насчет убийства Алимхана Айларова никаких сомнений нет: его вопли об этом слышали несколько человек, к тому же они записаны. Да и он, когда его брали, был в таком состоянии, что скопом признался во всем, и в наезде на Теймураза Айларова в том числе. Так что теперь бояться некого и нечего.
– А у тебя раскрытое убийство, и ты полностью доволен, – вздохнула я.
– Да! – не стал скрывать радости майор. – А ты чего такая смурная? Что, девчонка так и не объявилась?
– Нет, – грустно сказала я. – Боюсь, она настолько перепугалась всей этой истории, что просто выбросила все старые сим-карты, и теперь до нее не доходят мои сообщения. А я ей уже столько их послала! Даже написала,
– Ну так пошли еще одно! – сказал Жора. – Напиши просто: «Возвращайся, мы решили все твои проблемы!»
– Попробую, – снова вздохнула я и достала свой телефон. Машинально набрала текст, после чего решила позвонить Айларову. Он все еще находился в палате санатория, но самочувствие его было уже лучше. Насчет Болата Себетова я ему уже успела все рассказать еще сегодня утром, когда навестила в «Октябрьском ущелье». Джанхот же сообщил о смерти Алимхана, на что старик отреагировал, конечно, остро, но и с достаточным мужеством. Особенно его порадовало, что Себетов взят. А беспокоила судьба дочери.
– Она боится! – твердил он. – Она просто боится! Потому и скрывается! Напишите ей о том, что Болат больше не опасен!
– Так ведь она и знать не знает, что это Болат ее преследовал, – мягко попыталась я его убедить. – Она просто убежала от неведомой опасности!
Старик упрямо твердил свое, но я все-таки отправила эсэмэску другого содержания. И то же самое посоветовала сделать Айларову, сказав, что, увидев сообщение от отца, в котором он успокоит ее, Мадина может наконец-то поверить, что ничто ей не угрожает и все ее только и ждут.
Однако не успела я набрать номер Айларова, как мой телефон запищал и на нем высветился незнакомый номер.
– Да! – проговорила я.
– Женя? – послышался осторожный голос Ксении.
– Ксения! – воскликнула я. – То есть Мадина! Словом, неважно! Ну где же вы пропадаете? Вы можете приехать? Ваш отец в Тарасове, он ждет вас. Я могу приехать за вами сама.
– Не стоит, я доберусь, – произнесла Мадина. – А где папа?
– В санатории «Октябрьское ущелье», – торопливо проговорила я. – Ксения, давайте я вас подхвачу где-нибудь по дороге, где вам удобно, и отвезу! Вы сейчас где?
– Давайте, – ответила Ксения, и у меня от облегчения сердце чуть не ухнуло куда-то в желудок. – Я… Я буду вас ждать на остановке у Крытого рынка.
– Отлично, – выдохнула я. – Я сейчас же еду!
– Женя… А папа правда не сердится на меня? – спросила Ксения.
– Да за что же ему на вас сердиться? – недоуменно спросила я. – И зря вы вообще сбежали! Я же обещала, что защищу вас!
– Ладно, давайте поговорим при встрече, – сказала Ксения и отключилась.
Я была уже у дверей кабинета Жоры. Авдеенко, поняв все, лишь махнул мне рукой. Бегом сбежав по лестнице, я заскочила в «Фольксваген» и направилась в сторону Крытого. Ксению я увидела еще издали: она стояла на остановке в том же сарафане, в котором была в тот день, когда исчезла, только поверх была надета легкая курточка, совсем новая – наверное, она купила ее, увидев, что погода испортилась.
Только когда я усадила ее в машину и довезла до санатория, только когда убедилась, что она вошла в палату к отцу и теперь вся ответственность за нее свалилась с моих плеч, я смогла расслабиться и опустилась на один из стульев, стоявших в коридоре.
При разговоре отца с дочерью я не присутствовала, посчитав себя лишней. Не был в палате и Джанхот, тактично вышедший и присевший возле меня в коридоре. Мы перекинулись несколькими фразами. Так прошло около получаса, после чего Ксения открыла дверь палаты и сказала: