Белая башня
Шрифт:
Куда?
Ирграм решил, что стоит узнать больше и приблизился.
Благо, Тень шел замыкающим.
— И что это было? — поинтересовался он, оказавшись рядом с наемником. Рука того дернулась.
— Ты? Не подкрадывайся так. Я ведь и ударить могу, — Тень положил ладонь на рукоять клинка. — А что было… сам бы понять хотел. Сказала, что он знает дорогу.
— То есть, мы идем туда… куда?
— Куда придем. Я уже давно… перестал удивляться. Наверное. Карраго вот ругается. Он как раз терпеть не может ситуаций,
А сейчас старый маг ничего не понимал.
Зверь обернулся и оскалился. Взгляд желтых глаз его вперился в Ирграма, и тот понял, что стоит шевельнуться, и тварь нападет.
Даже если не шевелиться, то нападет.
Но девочка, сидящая на спине её, хлопнула зверя по загривку и что-то сказала. Что-то такое, на своем, отчего вздыбленная шерсть улеглась. А тварь развернулась и потрусила дальше, делая вид, что нисколько-то её Ирграм не интересует.
Он вздохнул.
И решил в лес не углубляться. Все же стая держалась поблизости. Как бы не добрались…
Следующие два дня прошли на редкость скучно и обыденно.
Дорога.
Поляны. Ночевки. И снова дорога. Сквозь лес. По тропе, которая если кому и была видна, то зверю. Его все еще опасались, хотя уже и не так, как в первое время. Люди ко всему привыкают.
И к лесу.
И к гнусу.
И к ночевкам на открытой земле. И к звездам… нынешней ночью они были особенно яркие. Луна скособочилась, обрела желтоватый цвет, а вот звезды, те не изменились. До тех пор, пока не задрожали, замерцали, а после вовсе не исчезли в пламени очередного взрыва.
Небосвод полыхнул желтым.
Белым.
И алым. И уже запоздалым эхом донесся грохот. Он не был оглушающим, скорее уж сложилось ощущение, что грохочет где-то там, очень далеко, за горизонтом.
Гроза, которая идет.
Но дойдет ли?
— Красиво, — Миара смотрела на зарево. — Небо вообще красивое, а сейчас вот особенно… а у меня яд хороший есть.
— Зачем?
Дикарь сидел у костра, над которым повесили тонкие полоски мяса. Мясо, высушенное магами и размоченное в воде, имело весьма специфический вкус. И дым хоть сколько его исправлял.
— Если мир будет гореть, то пускай, а я не хочу, — она передернула плечами. — Я лучше яду выпью. Не так больно… боюсь боли.
— Поделишься? — осведомился Винченцо.
— Я могу остановить вам сердце, — Карраго решил быть любезным. — Если, конечно, жив буду…с другой стороны, всегда хочется верить в чудо. С третьей — вера никогда и никого не спасала.
Зарево полыхало до самого рассвета. То и дело его тревожили новые вспышки, которые были почти не различимы на фоне и без того выгоревшего, белого неба.
Ирграм все-таки считал.
И насчитал две дюжины. А люди улеглись перед самым рассветом, тщетно надеясь уснуть.
А ближе к полудню, ибо бессмысленное
Была она не сказать, чтобы широкой. Да и глубокой не выглядела. Наоборот, серое песчаное дно просвечивало сквозь воду. И при желании можно было разглядеть не только редкие валуны, что поднимались то тут, то там серыми горбами, но и длинные косы полусгнивших водорослей. Течение чуть шевелило их, создавая иллюзию жизни.
— Скажи, что мы пришли? — попросила магичка, опускаясь на корточки. Берег был пологим, но топким, хлюпающим. Слева высилась стена рогоза, справа — залысина песчаной косы, на которой виднелась пара гнилых осклизлых стволов.
Миара зачерпнула воду и понюхала.
Затем отерла лицо и зажмурилась от наслаждения.
— Нет, — мальчишка сосредоточенно всматривался куда-то. Ирграм тоже глядел, и вся сущность его соглашалась — не пришли.
Им туда.
На другой берег, который тонет в зелени. И потому разглядеть что-то, кроме этой зелени, местами тронутой уже дыханием осени, невозможно.
— Тогда… хотя бы отдохнем, — она зачерпывала воду снова и снова, уже с каким-то остервенением оттирая лицо, но лишь размазывала по нему грязь с пылью. И та темными ручейками текла на шею, прокладывая на серой коже дорожки. Вода, пробиваясь сквозь пальцы, сползала в рукава.
— Это будет разумно, — наемник к воде приближался с опаской. — Надо понять, что за река… и встать лучше чуть подальше.
Зверюга лишь фыркнула и, забравшись в воду с лапами, наклонилась. Она принялась лакать воду, громко, с прихлюпыванием, всем видом своим показывая, что та вполне обычна.
А люди — слишком уж боятся.
Но тут Ирграм верил скорее Тени, чем неведомой зверюге. Река… выглядела слишком спокойной.
Обыкновенной.
И мирной.
А это само по себе было подозрительно.
— В воду пока лезть никому не советую, — взгляд Тени уперся в магичку. — Мало ли… тварь местная. А мы…
— Миара, не глупи, — попросил Ульграх и, подойдя, подал руку. — Потерпи. Сейчас проверим воду, и помоешься…
— Я уже не уверена, что вообще когда-нибудь отмоюсь.
Но руку магичка приняла.
И поднялась.
С хлюпаньем выдрала сапоги из грязи.
А вода… вода блестела на солнышке.
Через четверть часа на берегу, в шагах двадцати от реки, горел костерок. Его привычным кольцом окружала граница, проведенная магами. Рядом сушились кое-как отертые сапоги Миары, а сама магичка неотрывно глядела на воду.
Тень, срезав пару прямых веток, сунул одну барону, а другую сыну и всех увел выше по течению, туда, где река разливалась широким рукавом.