Белая королева

Майский День

Первый шаг к сближению сделан, а дальше можно и не спешить, учитывая юный возраст дамы. Когда мы с Саториным вновь оказались на почти безлюдных предрассветных улицах, я вздохнул с облегчением. Он выглядел задумчивым и послушно шёл за мной, а я, не медля более, устремился к ближайшей станции попутной змеи. Домой, скорее домой, я соскучился по кровати. Все кошмары бывшие и грядущие хотелось отложить в сторонку и дать себе отдых. Давно мне не случалось развивать столь бурной деятельности за такой короткий срок.

Саторин только меня тревожил. Выглядел он не как мечтатель, сумевший пообщаться с предметом своих исканий, мрачно скорее смотрелся. Что опять не так? Я спросил.

— Ей

нравишься ты, а не я, — ответил он, не поднимая глаз.

Признаться, подобная мысль в моей голове мелькала. В начале знакомства я был почти уверен, что завоевал девичью симпатию, но, когда повёл себя как последнее дрянцо, слабое это чувство неизбежно должно было увянуть. Потом мы вроде помирились, но разве это основание для чего-то большего?

— Возможно, это ненависть? — спросил я с надеждой.

Саторин в ответ посмотрел так, что я почти уверился и вышеназванным чувством буду обеспечен сполна и без участия милой девушки, но порыв как налетел, так и сгинул. Мой сумрачный гений опять уставился в пространство, и я ощутил его холодную отстранённость. Поссориться решил? Вот нашёл же время!

Впрочем, размышлять о наших отношениях не хотелось. Кровать занимала сейчас всё моё воображение, я рвался к ней, а не к любви. Когда увидел впереди родной дом, едва не застонал от облегчения, и тут ветер принёс запах, совсем слабый, но отчётливый. Вампирский дух. Званых гостей мы не ждали, а незваные могли явиться только с недобрыми намерениями. Жестоко обманутый в своих надеждах я зарычал так зло, что Саторин вышел из своего транса и посмотрел с испугом. Сам поймёт или объяснить? Ну выметут нам сейчас любовь из головы, хорошо если не вместе с мозгами.

Глава 15

Парадную дверь, конечно, никто не трогал, хотя поклонники там сейчас и не бродили, след шёл к неприметной боковой. Вампиры пахнут слабо, но я был так напряжён, что ощущал каждый оттенок и сразу уловил самое важное — обратной дорожки не было. То ли взломщики поверили, что мы с Саториным уехали в загородный дом, то ли здорово надеялись на численное преимущество. Чтобы вот так нагло вломиться в чужое гнездо надо чувствовать крепкую поддержку или опираться на надёжные сведения.

Я помедлил пару секунд перед тем, как войти, оглянулся на Саторина.

— Их много, — шепнул он, я видел страх убравший с его лица прочие несущественные в данный момент эмоции.

Любовь к своей шкуре обычно перевешивает иные нежные привязанности. Патрон отлично понимал, что я для него сейчас дороже всех девушек вселенной. Я — тот, кто умеет решать заботы.

— Какая разница? У нас нет своей партии, своего клана, придётся справляться тем, что есть.

Я не осуждал Саторина, он был относительно молод и особых проблем в новом существовании не знал. Он плохо представлял собственные возможности. С людьми намеревался драться просто для развлечения, а несколько вампиров сразу напугали, потому что вот эти могли причинить заметную боль. Я вытащил из кармана парализатор и вручил патрону.

— Только на виду не держи, идём!

Он нервно оглянулся на прозрачную пустоту улицы. Капля пронеслась, но много выше. Тихий у нас район, потому здесь и поселились.

— Пусть уходят, не так и много у нас денег и ценных предметов.

— Ринни, они пришли не грабить, а оказать на нас давление. Сломать твои скульптуры, например.

Вот тут он дёрнулся, раздул ноздри, голубые глаза заблестели льдисто. Теперь не отстанет. Есть, видимо, вещи дороже шкуры, а если дешевле, то ненамного. Такой Саторин пришёлся мне по душе. Я тихо приотворил незапертую дверь и тенью просочился за порог.

Вампиры

великолепно ориентируются внутри зданий и сооружений, а это был мой дом, и я знал здесь каждую комнату, кресло, портьеру. Я изучил всё, что находилось в нашем владении до самой последней мелочи, потому не требовалось прикидывать что и как происходило здесь после того, как мы ушли.

Наших дорогих парадных комнат никто не касался, не заинтересовались моей скромной спаленкой наверху, зато из мастерской Саторина тянуло сильно и остро. Накаркал ведь я! Мой несчастный творец судорожно вздохнул, словно лёгкие ему разрывал ядовитый газ. Оглянувшись, я увидел безумие в глубине зрачков и рассердился всерьёз. Не на Саторина, конечно же. Кто бы ни были эти незнакомые вампиры, они обидели не только гнездо, но и создателя миров. Подняли руку на художника, а их нельзя трогать, они беззащитны красотой своих помыслов. Надо кого-то бить — начните с меня, бездаря. Я ничего не сотворил, и потому неуязвим, да и сдачу даю полновесной монетой. Звонкой. Гарантирую.

Я влетел в рабочий зал неслышной тенью и замер потрясённый открывшейся картиной. Мерзавцы уничтожили всё! Творения нельзя разбить или сломать, вернее, сделать это довольно трудно, зато вибрация на определённых частотах разрушает их в пыль. Хрупкие обломки, текучая грязь, пустота хаоса, разор души. Нельзя было пускать сюда Саторина, но даже я не ожидал, что разрушения окажутся так масштабны.

Я пытался вдохнуть и никак не мог, а на бедного моего компаньона страшно было смотреть, он застыл в глухом оцепенении и лишь моргал часто и нервно, словно движения век могли стереть открывшуюся взорам страшную картину.

А ведь вандалы ещё здесь, хорошо, что мы не стали дожидаться их ухода. Только что я намеревался ограничиться гуманным избиением нарушителей чужого личного пространства вхлам, теперь же твёрдо решил убивать. Навеяло как-то. Сами виноваты, а ещё более тот, кто их послал, и я до него доберусь. До неё, если верить здоровым инстинктам.

Распускать восприятие не стал, искать нарушителей границ не потребовалось, потому что снизу донёсся шум. Взломщики принялись за Саториновы машины — самое ценное нашего достояния. Я скользнул к ступеням, процедив бешенство до состояния такой ненависти, какой не знал уже долгие годы. Не то, чтобы необходимо было застать чужаков врасплох, но злость требовала прогнать обречённых через все полновесные круги предстоящей казни. Саторин перемещался за мной почти так же быстро и бесшумно. Не знаю, какие его вели чувства, но я решил, что позволю выплеснуть их полностью. Возмездие — бездонная чаща, содержимое никогда не идёт через край. Заодно и проверим.

Они так увлеклись, что не заметили нашего появления. Дверь стояла нараспашку, и в машинном зале, где уже больно пахло сокрушаемой техникой, перемещались с кокетливой быстротой три затянутые в чёрное фигуры. Я притормозил на мгновение, сообразив, что вампиры по ходу дела наслаждаются своей ролью разрушителей, должно быть, воображают себя могучими и ужасными королями ночи. Так стало тошно. Мерзкое дрянцо.

Я мурлыкнул. Не знаю, как сказать точнее. Бархатный такой звук, люди его вообще не слышат, но для вампиров он звучит как рык охотящегося льва: ты вторгся на мою территорию и ответишь за это. Лишь теперь негодяи заметили наше с Саториным присутствие. Самый крупный басовито зарычал, двое других помельче визгливо поддержали вожака. Им бы испугаться, но не поняли ничего, постыдились бы называться вампирами: глупый молодняк, не обученный манерам. Я уже собрался шагнуть вперёд и заняться воспитанием, когда мой гений, оттолкнув с дороги, кинулся на врага сам.