Белая Кость
Шрифт:
***
Сумерки наступили раньше времени. Ледяная морось прогнала с улиц лоточников и любителей вечерних прогулок. Послышался стук колотушек: ночные сторожа предупреждали, что с этой минуты запрещается шуметь и нарушать покой жителей столицы. На городской стене загорелись факелы. Стражники налегли на обшитые железом створы, намереваясь закрыть ворота, как вдруг донёсся звук рога.
— Отставить! — крикнул командир, рассматривая из надвратной башни приближающуюся колонну.
Сопроводить путников до храма Веры вызвались Выродки. Сэр Экил был знаком с воспитанниками лорда Айвиля — три сотни наёмников служили в личной охране короля Джалея. Будучи младшим командиром защитников веры, Экил не доверял безродным ублюдкам. Во-первых, они язычники, поклоняются перевёрнутому вверх корнями дереву. Во-вторых, находясь во вражеских лагерях, они не убивают друг друга на поле брани. Среди солдат ходила легенда, как после сражения в живых остались только Выродки и два короля. Не желая превращать поединок в представление перед наёмниками, короли разошлись несолоно хлебавши и при этом заплатили лорду Айвилю кругленькую сумму. Ну а в-третьих, Выродки ничего не боятся. Те, у кого отсутствует чувство страха, — опасные люди.
Процессия пересекла площадь, обогнула храм Веры и въехала на задний двор. Перед тем как переступить порог хозяйственной пристройки, Святейший прочёл молитву.
В жилых покоях запылали камины. В жаровнях раскраснелись угли, нагревая купальни. Прислужники достали из дорожного сундука сменную одежду иерарха и развесили возле огня. Едва Святейший переоделся в сухое и тёплое одеяние, как ему сообщили о приходе герцогини Кагар.
— Барисса! — воскликнул он радостно и поспешил навстречу гостье. — Дитя моё!
От удивления она на миг потеряла дар речи. Ещё не веря своим глазам, прошептала:
— Дядя?
С запозданием присела и поцеловала перстень на его руке.
Святейший обхватил её за плечи и помог подняться:
— Не ожидала?
— Не ожидала, — призналась Барисса.
— Давай сюда плащ. Промокла совсем. Пешком, что ли, шла?
— Фамальский замок в двух шагах.
— Да? Я не заметил. Проходи. Проходи, милая. — Святейший придвинул стулья к камину. — Присаживайся к огню. Тут холодно, как в погребе. Я говорил Экилу выслать вперёд людей, чтобы к нашему приезду подготовили палаты, он пропустил мои слова мимо ушей. Подожди, я тебя укрою.
Достал из сундука одеяло, накинул Бариссе на плечи.
— Спасибо, дядя, — сказала она и тотчас себя поправила: — Святейший.
— Та ладно, — отмахнулся он. — Для тебя, дитя моё, я всегда буду дядей.
— Но как так получилось, что ты здесь?
Иерарх подтащил к Бариссе поближе жаровню с углями:
— Странная история. Первосвященник почему-то отклонил кандидатуру друга этого самого Экила. Не знаю почему. Теперь командир защитников веры точит на меня зуб. — Сел напротив Бариссы,
— Ты волнуешься?
— Ещё чего! Я замёрз. — Иерарх протянул трясущиеся руки к огню. — Мы ехали так долго. По каким-то убитым дорогам. Нам не встретилось ни одного замка, ни одного постоялого двора, только убогие деревни, половина из которых вообще без крестьян.
— Из Дигора в Фамаль ведёт тракт, — нахмурилась Барисса.
— Знаю. Знаю! Но мы почему-то ехали окольным путём. А этот Экил… — Святейший сжал пальцы. — Мне хотелось его задушить! Но — нет. Моё прошлое осталось в прошлом.
Глядя на крепкий кулак, Барисса поинтересовалась:
— До сих пор упражняешься?
— Конечно!
— Неужели ты привёз сюда «Вершителя»?
— Мой верный друг и соратник всегда со мной. — С этими словами Святейший подошёл к сундуку и вытащил из-под вороха вещей двуручный меч в кожаном чехле, предназначенном для ношения за спиной. — Но это секрет!
Барисса рассмеялась:
— Я никому не скажу. — Наблюдая, как он прячет меч, спросила: — Можно я буду звать тебя как прежде?
— Наедине. — Иерарх принял нарочито важную позу. — В присутствии посторонних для тебя я Святейший!
— Понятное дело! — Барисса подбежала к нему и повисла у него на шее. — Дядюшка Кьяр! Я рада, что ты приехал.
— А я огорчён.
Она отклонилась назад:
— Почему?
— Скоро ты уедешь. Твой братец Джалей велел мне отправить тебя домой до того, как ударят морозы и занесёт дороги снегом.
— Я не уеду, пока не пойму, что он задумал.
— Ты ничуть не изменилась, милая, — вздохнул Кьяр.
— А ты постарел, — улыбнулась Барисса.
— Я же говорю: ты не изменилась.
В дверь постучали. Барисса торопливо отошла к камину.
На пороге возник королевский гвардеец:
— Лорд Верховный констебль! — И, отступив в сторону, пропустил в покои статного дворянина.
— Святейший отец! Я лорд Айвиль.
Кьяр открыл рот, намереваясь представиться. Вовремя вспомнил о своём высоком сане и протянул руку для поцелуя.
Лорд Айвиль посмотрел на перстень. Указательным пальцем потёр кончик носа:
— Позвольте предупредить вас, Святейший.
— Слушаю.
— Если вы решите таким манером поприветствовать короля, он протянет вам свою руку. Вам придётся пожать её или поцеловать королевский перстень.
Барисса отвернулась к огню и беззвучно рассмеялась.
— Так пожмите мне руку, лорд Айвиль! — выкрутился Кьяр.
По рукопожатию можно определить характер человека. О железном характере этого дворянина кричало всё: две морщинки на переносице, взгляд, изгиб губ, лёгкая щетина, прилипшие к скулам влажные волосы, бриллиантовая брошь на берете и даже сам берет, сидящий безупречно.