Белая овца
Шрифт:
– Понятия не имею. Где она, Сан?
– Что?! Почему ты вообще спрашиваешь об этом у меня? Это Илия должна была за ней приглядывать.
– Да ничего подобного!
– Ну и чьей же тогда это было обязанностью?
– Ничьей. Ей, вообще-то, пятнадцать лет, а вовсе не пять.
– Довольно! Хватит! – вмешалась в уже намечавшуюся ссору Вайсс, заставив всех отступить на шаг назад и наконец умолкнуть, пока их вопли не услышала, например, та же Салем. – Просто постарайтесь вспомнить, когда вы видели Руби в последний раз.
– В тот момент, когда мы натягивали робы Смотрителей, – ответила
– А не попадались ли нам по пути какие-нибудь тентаклиевые монстры, способные ее отвлечь?
– Вайсс… – раздраженно произнесла Янг.
– Что? Это ведь вполне вероятная причина ее здесь отсутствия. Хотя ладно, неважно, – пробормотала Вайсс, устало помассировав себе переносицу. – Итак, зная Руби, давайте подумаем, в какую наиболее кошмарную передрягу она могла угодить?
В этот момент башня содрогнулась, а с потолка посыпалась пыль. Их ушей достиг громкий вопль, полный нечеловеческой ярости:
– ЖО-О-ОН! – услышали они, тут же замерев в ужасе. – НЕМЕДЛЕННО СПУСКАЙСЯ СЮДА! Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ГДЕ-ТО ЗДЕСЬ!
Когда всё наконец стихло, а башню перестало трясти, они переглянулись. Вскоре все взгляды скрестились на Жоне, который – хотя это и без того было кристально ясно – зачем-то сказал:
– Мне кажется, я понял, где сейчас находится Руби.
– Да ну?! – закатила глаза Янг.
– Забудем на секундочку о шутках. Мы уже получили то, за чем сюда пришли, – произнес Рен, кивнув в сторону Пирры. – Если я правильно помню, у нас всё равно сейчас по плану шла встреча с Салем. Так что вроде бы ничего и не изменилось.
– Я надеялся поговорить с ней, когда у нее уже не будет потенциального заложника…
– Ни один план не переживает столкновения с противником. У Салем в заложниках в любом случае находится всё население Ремнанта, включая Гриммов. Но ты же сумеешь убедить ее в своей правоте, верно? Или тебе это только кажется?
– Разумеется, сумею.
Рен кивнул.
– Тогда данный момент подходит для встречи с ней ничуть не хуже любого другого.
– Ага, – согласился с ним Жон, сделав глубокий вдох. – Ладно, оставьте это дело на меня. Я хочу, чтобы вы подождали нас за дверями главного зала и ни при каких обстоятельствах не входили внутрь. Если кто-то из Смотрителей попробует туда пробраться, остановите его. А уж с разговором я как-нибудь справлюсь.
– Ты в этом уверен? – уточнила Вайсс. – Не хочу тебя обидеть, но общение вовсе не является твоей сильной стороной.
– Эй, я уже не настолько плох в этом деле, как был когда-то.
– Тут я вынуждена с тобой согласиться – твой прогресс заслуживает всяческой похвалы. И всё же из всех здесь присутствующих вести переговоры насчет освобождения заложников тебя я отправила бы в самую последнюю очередь. Ты уверен в том, что не сделаешь наше положение еще хуже?
– Поверь мне, Вайсс. Я знаю мою маму.
– Зато я знаю тебя…
– У меня имеется план.
– Планирование тоже отнюдь не является твоей сильной стороной.
– Ага. Но и мама подобными талантами похвастаться никак не может. Поверь мне, я знаю, что я делаю.
***
Жон вошел в главный зал и тут же огляделся по сторонам. Руби он заметил
Сам Жон уже практически ощущал гнев своей матери, как и любой другой ребенок, совершивший какой-то проступок. Если бы он был не таким взрослым, то уже наверняка склонил бы голову и приготовился бы со слезами выпрашивать прощения. Но в этот раз ему оставалось лишь упрямо выдвинуть подбородок и молча ожидать того, что она хотела ему сказать.
– Как мило, что ты все-таки решил к нам присоединиться, Жон, – произнесла Салем. – Давненько тебя тут не было видно. Сколько там прошло времени? Несколько месяцев вроде бы? И теперь ты прокрадываешься в родной дом, словно какой-нибудь вор. Это даже как-то обидно. Верно, моя дорогая? Должна ли я обидеться на подобное пренебрежение с его стороны?..
При этом она посмотрела на Руби.
– Эм…
– Наверное, ты просто не знаешь, – устало вздохнула Салем. – Так что я должна была подумать о твоем поведении, Жон? Что у тебя случился подростковый бунт? Неприятие старых авторитетов? Я дала тебе всё, что только было в моих силах, но в ответ получила лишь недоверие.
– Я бы не стал называть это ‘недоверием’…
– И как же тогда ты стал бы это называть? О, кстати, ты можешь пригласить твоих друзей присоединиться к нам. Всё равно теперь они не смогут от меня спрятаться, – произнесла Салем, слегка приподняв бровь, когда в зал так никто и не вошел. – Нет? Но разве не об этом я только что говорила, Жон? Ты настолько мне не доверяешь, что не позволяешь даже просто встретиться с ними.
– Тут вопрос заключается вовсе не в доверии, – отозвался тот. – Да и далеко не всегда дело касается именно тебя, мама.
Салем прищурилась, а ее находившаяся на голове у Руби рука напряглась, заставив ту вздрогнуть.
– Что?! Как это меня не касается? Я являюсь твоей матерью! А ты меня ослушался, убежал из дома, оспаривал мои решения и долгое время меня игнорировал. А теперь возвращаешься обратно, желая что-то у меня украсть, да?! И даже посмел впутать в это свою сестру!
Она махнула рукой в сторону Корал, но та, само собой, предпочла промолчать. Ей совершенно ничего не грозило, если, конечно, она не станет дергаться и ухудшать свое нынешнее положение.
– В этом-то и заключается проблема! – рявкнул Жон. – Ты считаешь, что всё и всегда вертится лишь вокруг тебя! Я ослушался ‘тебя’, убежал от ‘тебя’… Но это моя жизнь, и именно мне решать, как ее прожить!
Руби слегка поморщилась.
– Ох…
– Только не в том случае, когда ты решил поставить под угрозу жизни всех членов нашей семьи!
– Вот именно! Это вовсе не я не доверяю тебе, а как раз ты ни капли не веришь в меня!
– Ты вообще ничего не знаешь о том, что и почему происходит в нашем мире, – проворчала Салем. – Я держала тебя здесь для твоего же собственного блага. Потому что мир жесток и опасен, а ты совсем не готов иметь с ним дела.