Белая сирень
Шрифт:
Он оглядывает дом, неожиданно отворачивается и отходит в тень дуба. Все смотрят на него.
Рахманинов. Надо бы подсадить роз на дальнюю клумбу.
Садовник (кланяется). Будет сделано.
Таня (сыну). Пойди поцелуй дедушку.
Мальчик бежит к Рахманинову, дергает его за рукав.
Саша. Дедушка! Дай я тебя поцелую!
Рахманинов не выдерживает, подхватывает внука
Рахманинов. Еще увидимся. Даст Бог, еще увидимся.
Бурный океан. Пенные волны бьются о борт океанского лайнера, и в ритм набегающим волнам звучит мощная тема Третьей симфонии Рахманинова.
На пустой палубе стоит Рахманинов, подставив лицо соленому ветру. Он смотрит на бушующий простор, но видит другое…
…Мысленным взором мы проходим по опустевшему, осиротевшему дому в Сенаре. Столовая с ее простой, добротной мебелью. Гостиная, где диваны и кресла накрыты чехлами и григорьевские портреты занавешены тюлем. Вестибюль с прекрасным бронзовым профилем Рахманинова. Мы входим в опустевшую студию, где рояль тоже стоит под чехлом. Камера панорамирует, на секунду задерживается на фотографии Рахманинова с младшей дочерью Татьяной, приближается к окну… И мы видим, как сон о далекой жизни, Рахманинова с завязанными глазами, растопыренными руками посреди лужайки. Он пытается поймать внучку Софью, внука Сашу, а те смеются, увиливая. Визг, крики… А на качелях, высоко взлетая, качаются Ирина и Татьяна. А вот — Рахманинов за рулем на своей моторной лодке. На корме — Шаляпин с развевающимися волосами…
Наталья спит. Рахманинов лежит с открытыми глазами, смотрит в темноту. Третья симфония продолжает звучать в ритм раскачивающемуся судну.
Голос Рахманинова. Какая странная у меня жизнь… Меня все время откуда-то выгоняли. Сперва из дому, затем из Петербургской консерватории, затем выгнали из Ивановки, а потом — из России… Теперь гонят из Сенара и вообще из Европы. Видать, так и будет до конца дней. Третьего гнезда мне свить не под силу.
Третья симфония разливается над просторами неунимающегося Тихого океана. Рахманинов, накинув пальто на пижаму, глядит назад, на восток, где горизонт алеет зарей.
Рахманинов. Прощай, Европа.
Подходит Наталья, заспанная, встревоженная.
Наталья. Я проснулась, а тебя нет.
Рахманинов. Посмотри, как красиво.
Мелодия
Рахманинов. Как этот мир прекрасен! Если бы только люди это поняли и не старались его улучшить…
В огромном зале, украшенном лентами и венками, выстроилась добрая сотня черных концертных роялей. В присутствии прессы и немногих приглашенных глава фирмы Теодор Стейнвей держит речь перед Рахманиновым.
Стейнвей. Смею вас уверить, господин Рахманинов, что для фирмы «Стейнвей» всегда будет исключительной честью, что вы выступаете на роялях нашей фирмы. Позвольте преподнести вам подарок. (Он делает жест в сторону роялей.) Любой концертный рояль — на ваш выбор!
Присутствующие аплодируют. Среди изысканно и роскошно одетых дам и джентльменов — Наталья, Ирина и Фолли. Рахманинов и Стейнвей позируют перед кино- и фотокамерами, улыбаются, пожимая друг другу руки.
Стейнвей (указывая на рояль). Не желаете попробовать?
Рахманинов неловко улыбается, подходит к роялю, садится, берет три первых аккорда своей знаменитой прелюдии.
Рахманинов. Роскошный звук.
Голоса из публики. Продолжайте, просим!
Рахманинов сосредотачивается, усаживается поудобнее, подкручивая винты на табуретке, опускает пальцы на клавиатуру, и мощные набатные звуки исторгаются из недр рояля. Публика затаила дыхание. Камера движется под музыку среди роялей.
В соседнем цеху, где рабочие собирают рояли, все работы остановились. Мастера застыли, отложив инструменты, с благоговением внимают могучим аккордам. Камера движется между полуразобранных роялей, и мы слышим, как струны в раскрытых деках дребезжат, отзываясь на волны музыки, проникающей из соседнего зала.
Рахманинов заканчивает играть. Аплодисменты.
Официанты разносят шампанское и закуски. Рахманинов стоит с Натальей и Ириной в окружении восторженных поклонников. Стейнвей подводит к Рахманинову статную даму, сверкающую бриллиантами. В руках у нее несколько роз.
Стейнвей. Позвольте представить вам миссис Норт.
Миссис Норт. Мистер Рахманинов, нет слов! Моему счастью нет предела. Дайте я вас поцелую!