Белая тетрадь

Ролдугина Софья Валерьевна

— Я даже не смерти, боюсь, малыш. Я боюсь боли. Смешно, правда? — он истерически хохотнул. — Я могу сломать себе кость или шагнуть в огонь… Не страшно… Это сладкая боль. Боль, за которой придет что-то новое.

Я заворожено смотрела, как тонкие пальцы ласково оглаживают пламя свечи. Нежно касаются фитиля…

Моя собственная ладонь взорвалась болью.

— Прекрати!

Я дунула на свечной огонек. Фитиль зачадил и погас. Максимилиан медленно опустил руку на стол.

— Но той, другой боли я боюсь. За ней придет

только тьма. От солнечного яда умирают навсегда, малыш… — в синих глазах стояла жаркая тоска. — Эта боль… она разрушает душу. Иногда я думаю, что правильно было бы прекратить все это одним махом. Отключить регенерацию и прыгнуть с какого-нибудь чертова моста!

— Нет!

Я не выдержала и вскочила, чуть не опрокинув столик… Я не могла больше сидеть просто так. Нужно сделать хоть что-нибудь… Хоть самую малость.

— Не говори так… — я упала рядом с ним, утыкаясь лицом в его колени. — Ведь есть же шанс. Пусть бы и самый маленький… — меня теперь трясло не меньше, чем его. — Не может быть, чтобы совсем ничего нельзя было сделать! Максимилиан!

Его рука опустилась мне на плечо. Пальцы едва заметно подрагивали.

— Есть способ… — хриплый, искаженный шепот был так не похож на его обычный голос, что я испугалась. — Но я не могу, не имею права тебя просить…

В памяти звякнул тревожный звоночек.

Малыш? — тишайший шепот у меня над ухом.

Что…

Нет, ничего особенного… просто…

— Но я боюсь умирать. Я не хочу.

— Если я только могу помочь тебе, я готова на все.

Он молчал, уткнувшись взглядом в простой геометрический узор на скатерти. Три точки. Три тире. Три точки.

Просто…я когда-нибудь попрошу тебя о чем-то…. о чем-то очень важном для меня… Так вот, скажи мне тогда «нет», ладно?

Когда он встретился со мной глазами, в синей глубине застыла решимость. Он принял свое решение.

— Ты… ты действительно готова на все? И согласна помочь мне?

Только ни за что не соглашайся…

— Я согласна.

Я ведь тоже приняла свое решение. Я не отпущу тебя, Максимилиан. Не позволю тебе вот так просто умереть.

Глава 6

Предать могут только друзья. Только те, кому ты доверяешь, как себе.

Ахмеджанова Д.Б.

«Приходи завтра туда, где ты меня увидела в первый раз. В полночь. И не говори никому, куда идешь».

Эти слова вертелись у меня в голове весь день. Мама странно поглядывала на меня, но я беззаботно улыбалась в ответ. Несколько раз звонила Айне, но я не брала трубку.

Сегодня. Сегодня я спасу его. И не будет больше никакой боли.

За ужином я почти ничего не ела. Просто не хотелось. Элен предприняла последнюю попытку выяснить, что со мной не так.

— Ты заболела, солнышко?

Нет! Но лекарство сегодня понадобится, это точно.

— Ну

что ты волнуешься, мам! Все нормально. Просто просидела целый день дома, вот и не проголодалась.

Даже я сама почувствовала, насколько фальшиво это прозвучало. Так, надо взять себя в руки. Трясет, как перед экзаменами.

Впрочем, это и есть экзамен. На преданность.

— А почему ты гулять не пошла? Айне несколько раз звонила, просила позвать тебя к телефону, — удивилась мама. Хэл насторожился, даже перестал размазывать пюре по тарелке.

— Не хотела никого видеть. Но погулять надо бы, ты права, — я сделала вид, что согласилась. — После ужина и пойду.

Хэл решительно отложил вилку.

— Я с тобой.

Я опешила. Мы с братом мирно уживались, можно сказать, дружили, но никогда не ходили вместе — ни в кино, ни на прогулки. Все-таки разница в возрасте сказывается. К тому же он все-таки человек, пусть и маг, а я ведьма.

Неужели он что-то почувствовал?

— Не надо. Или ты думаешь, что я одна заблудиться могу? — я натянуто улыбнулась. Хелкар досадливо подергал себя за кончик куцей косички.

— А что, если кто-нибудь из смотрителей решит отыграться? — предположила мама. Я отмахнулась.

— Не рискнут. И вообще, за последнее время я немного повзрослела, не находишь?

— Повзрослела… Не думаю, — покачала головой Элен. — Изменилась, да… Но не в лучшую сторону.

— Да ну? — огрызнулась я.

— Раньше — я имею в виду, до всех этих событий — ты была мягче.

— Я была трусливым ребенком, ты хочешь сказать…

— Мама хочет сказать, что ты не была ехидной истеричкой, срывающейся по поводу и без и меняющей настроение по двадцать раз на дню! — гневно перебил меня Хэл. — Этот твой вампир тебя испоганил! Ты теперь на него похожа, даже смотришь так же!

— Не смей очернять Максимилиана! — я ударила кулаком по столу. Тарелка звякнула, разбрызгивая капли картофельного пюре.

— А ты не смей хамить маме!

— Хелкар, довольно! — возмутилась Элен. — Она ничего подобного не делала! Найта, прекрати истерику.

— Да, что это ты так волнуешься? Опять бежишь целоваться со своим кровососом?

— Ты… ты, поганец! Ты подглядывал за нами? — я задохнулась от возмущения.

Мама мгновенно посерьезнела.

— Так это правда? Ты встречаешься с князем?

— Не говори, что ты не знала! А откуда, думаешь, цветы? С неба свались? — Ненавижу, как я вас всех ненавижу! — Если хочешь знать, то вчера ночью я была на свидании! И мы целовались!

— Но, солнышко… — мама немного ошалела от моего напора. — Ты же еще совсем ребенок… Я запрещаю тебе с ним встречаться, — уже тверже добавила она. — Он поиграет с тобой и бросит. Это же вампир, понимаешь? Они не ценят людей. И вообще, князь Максимилиан старше тебя на тридцать шесть веков. Это недопустимая разница в возрасте!