Белая ведьма, черное проклятье
Шрифт:
— Извини меня, — произнес Дэрил и забрался мне на колени. — Ты не злая.
Я быстро задышала, удивленная, а руки инстинктивно обвились вокруг него, чтобы он не упал. Дэрил устроился поудобней, положил голову мне на грудь и стал водить пальцем по демонской метке, как будто пытался запомнить ее. От него пахло мылом и зеленым лугом, далеким и заманчивым. Я быстро заморгала, чтобы не расплакаться, и Айви положила руку мне на плечо.
Девочка в красной пижаме улыбнулась, как Кери, — мило и мудро.
— Вы не плохая внутри, — сказала она, гладя на мое запястье. —
Это было настолько близко к тому, что я чувствовала сейчас и когда росла, что я наклонилась вперед, обняла ее, зажав Дэрила между нами.
— Спасибо, — прошептала я, прикрыв глаза, и притянула ее к себе. — Мне нужно помнить это. Ты очень мудрая.
Дэрил скатился вниз и выбрался из наших объятий, хотя и остался стоять рядом, выглядя довольным, что и его это коснулось.
— Так говорит моя мама, — сказала девочка, ее глаза были большими и серьезными. — Она говорит, что ангелы хотят забрать меня назад, чтобы я научила их любить.
Я закрыла глаза, но от этого было мало толку, и горячая слезинка скатилась вниз.
— Извини, — сказала я, вытирая слезу. Я только что нарушила одно из негласных правил. — Я давно здесь не была.
— Все в порядке, — сказала она. — Можно плакать, если рядом нет родителей.
У меня горло свело, и я взяла ее руку. Это все, что я могла сделать. Крылья Дженкса предупреждающе зашумели, и все дети вздохнули и отодвинулись, когда он приземлился на моей вытянутой руке.
— Они знают, где ты находишься, — сказал он.
Айви, о которой все позабыли, сдвинула кресло, откатив его в сторону, и оглянулась назад.
— Нам надо идти, — сказала она детям.
Нормальные дети бы закапризничали, но эти покорно отошли, глядя в коридор, откуда раздавались шаги. Король выпрямлялся и сказал:
— Хотите, мы их задержим?
Я посмотрела на Айви. На ее лице появилась улыбка.
— Если нам удастся сбежать, я расскажу вам две истории в следующий раз, — сказала она, и восхищение появилось на каждом детском лице.
— Идите, — сказала девочка в красной пижаме, уводя короля с дороги нежными руками матери, которой она никогда не будет.
— Спасем принцессу ведьм! — закричал мальчик, побежав вниз по коридору. Другие попрятались, где смогли, некоторые двигались быстро, другие медленней. Яркие пижамы лысых детей, которые двигались слишком медленно для обычного ребенка, пугали.
— Я сейчас расплачусь, — сказал Дженкс, подлетая к Айви. — Черт, я сейчас разревусь.
Лицо Айви, пока она наблюдала за ними, выразило эмоции, которых я раньше никогда не видела. Она отвернулась, отстраняясь от этого. Плотно сжав губы, она покатила кресло. Я повернулась, чтобы посмотреть, куда мы идем, и казалось, в каждом ее шаге слышалось отчаяние — оттого, что она не могла ничего сделать, чтобы спасти их.
Дженкс улетел вперед, чтобы вызвать лифт. Он ждал внутри, зажав кнопку. Айви вкатила меня внутрь, двери закрылись, и трагическая мудрость детского крыла ушла. Я вздохнула,
— Я не думала, что ты поймешь их, — сказала Айви тихо. — Ты им и правда понравилась.
— Понять их? — резко сказала я, в горле все еще стоял ком. — Я такая же, как они. — Я замолчала, потом спросила. — Ты часто здесь бываешь?
Лифт открылся в другом вестибюле, более приветливым, украшенным Рождественской елкой и декорациями к солнцестоянию, за дверьми которого стоял большой черный заведенный Хаммер.
— Один раз в неделю, — отозвалась она, выкатывая меня вперед.
Дженкс счастливо зажужжал, увидев игрушечную лошадь. Дама за столом говорила по телефону, глядя на нас. Я успокоилась, когда она помахала нам, отвечая в трубку, что вестибюль пуст. Здесь только она и Дэн.
Дэн был молодым человеком в одежде санитара, и он открыл дверь для нас, улыбаясь.
— Поспешите, — сказал он, когда Дженкс нырнул в мою куртку, и я застегнула ее. — Они совсем близко.
Айви улыбнулась.
— Спасибо, Дэн. С меня мороженое.
Дэн усмехнулся.
— Идет. Я скажу им, что вы ударили меня.
Она засмеялась, и с этим приятным звуком мы покинули больницу.
На улице было очень холодно, но тут двери Хаммера распахнулись, и два живых вампира выскочили наружу.
— Мм, Айви, это не Эрика, — сказала я, когда они подбежали к нам. Они были в черных джинсах и таких же черных футболках, которые почти кричали “служба безопасности”, и я напряглась.
— Эрика наняла людей, — сказала Айви, когда Эрика показалась с заднего сиденья. Она была точной, но более молодой копией Айви, и без всего ее эмоционального багажа: яркая, счастливая и активная. Благодаря стараниям Айви, которая намеренно отвлекала его, Пискари никогда не обращал на нее внимание, и молодая вампирша была нетронута там, где Айви была измучена; открыта, где Айви была сдержанна. Я знала, она сделает все что угодно, чтобы так было и дальше, даже пожертвует собой.
— О Боже! — завизжала молодая женщина. — Вы действительно убегаете из больницы? Айви позвонила, и я подумала — нифига себе! Конечно, я вас подброшу. Потом Ринн предложил подвезти, и все стало проще простого. Я имею в виду, ну кому хочется разъезжать в мамином фургоне?
— Ринн Кормель здесь? — пробормотала я, занервничав, и тут два живых вампира в черных джинсах и футболках взяли мое кресло и понесли его. Казалось, холод им нипочем, что выглядело несправедливым. У одного вся шея была покрыта уродливыми шрамами, у второго шрам был лишь один, и тот очень старый.
— А что с седаном мамы? — спросила я Айви, и пальто Эрики нервно заколыхалось, когда она стала переступать с ноги на ногу в снегу.
— Дерево его стукнуло, — сказала Эрика. — Добило его. Это не моя вина. Во всем виновата карма той белки.
Карма белки?
— Я расскажу тебе потом, — сказала Айви, наклонялась ближе. Вокруг меня повис плотный пьянящий аромат вампиров и мужчин, и было почти досадно, когда они усадили меня на заднее сиденье и отошли. Я не знала их, но они точно были не из команды Пискари.