Белая ворона

Арнаутова Дана

— Изабель, что случилось? — спросила она. — Как я могу тебя забрать, никому не сказав? Почему ты на дороге в такое время?

— Я тебе все расскажу, только прошу — скорее. Мне… мне страшно. Я сбежала от… одного человека. Если он меня догонит… Маред, умоляю тебя! Мне просто некого больше просить!

В трубке фониля послышался мелодичный звон, и разговор прервался.

Маред беспомощно посмотрела на аппаратик. Может быть, это глупая шутка? Или какое-то дурацкое пари? Нет, вроде бы за Изабель никогда не водилось любви к розыгрышам, она даже с кем-то поссорилась из-за этого пару лет назад. И такой страх в голосе…

Так что же делать? Попросить у тье

Эвелин экипаж? Но тут же вспомнилось: экономка ушла с визитом к какой-то приятельнице. Разыскать ее можно, но толку? В экипаже сегодня уехал Монтроз! Непонятно, почему он не взял мобилер, но это и неважно. Лэрд уехал до утра, тье Эвелин нет, в доме только две горничные и, наверное, садовник, но он точно ничем не поможет. А Изабель явно влипла в нехорошую историю. С одинокой девушкой ночью в пригороде может случиться что угодно, но точно — ничего хорошего. И она еще говорила, что за ней погоня!

Раздвоенный дуб у дороги Маред помнила отлично. Это и в самом деле было милях в пяти от начала Мэйд Вэл, да еще до коттеджа лэрда около мили. Добежать туда Маред быстро не сможет, вся обувь у нее либо домашние тапочки, либо туфли на каблучке. Просить о помощи прислугу — бесполезно. Она набрала номер Изабель — фониль молчал. Бригитта милосердная, если б хотя бы экипаж был дома! Уж с легкой летней упряжкой она бы управилась и сама. Но дома… только… мобилер.

Решение пришло само, простое и жуткое. Маред даже зажмурилась, дыхание перехватило от сладкого ужаса. Вывести мобилер даже легче, чем экипаж. Найти Изабель, довезти ее до предместий Лундена и пересадить в первый попавшийся кэб. А там тье Кармайкл уж сама доберется, куда ей нужно. А самой — быстро домой! То есть сюда. Экономки дома нет, остальная прислуга Маред слова поперек не скажет, просто не поймет, что гостья взяла «Драккарус» без позволения. Притом за рулем ее часто видели! Может быть, лэрд даже не узнает ничего! А если узнает… Он сам говорил, что людям нужно помогать!

Маред уговаривала себя, понимая, что причина даже не в нравоучениях лэрда стряпчего о дружбе и помощи. Просто это был такой случай сделать что-то запретное, настоящее, неправильное, но нужное! Всего-то часа полтора! Ну, два — самое большее!

Как была, в домашнем платье и без корсета, она выскочила во двор и пробежала в каретный сарай, часть которого была отдана под мобилер. Спохватившись, вернулась и открыла ворота. Их потом придется закрыть за собой. Вставила в скважину на панели лежащий там же, рядом, ключ, повернула уже привычным движением. Мотор сыто и ласково заурчал. Маред нажала на педаль и на самой малой скорости выехала во двор.

Особняк стоял тихий и темный, ни в одной комнате не светилось окно: горничные пользовались отсутствием хозяина и экономки, чтобы выспаться. Маред выехала за ворота, каждую миг ожидая то ли грома небесного за такое святотатство, то ли сразу разверзшейся под колесами земли. Но «Драккарус» слушался ее радостно, ворота мягко закрылись за спиной, и Маред выехала знакомой дорогой так легко, словно ее выдергивали из-под колес.

Ночь била в открытое окно запахами, звуками, холодком и сыростью на коже. Мокрая дорога чувствовалась совсем иначе: Маред всегда ездила посуху, а теперь мобилер иногда будто проскальзывал. Но она вполне справлялась! Время то летело, то плыло медленно и вальяжно, она сама не могла бы сказать, сколько его прошло, когда лучи фонарей «Драккаруса» высветили сбоку от дороги огромный дуб с раздвоенной верхушкой. Подъехав ближе, Маред нажала рычаг сигнала. «Драккарус» утробно рявкнул — от дуба робко отделилась фигурка в светлом длинном платье.

Спотыкаясь на каблуках, Изабель добежала до дороги, юркнула в открытую Маред дверцу и восторженно ахнула:

— Вот это да! Откуда? И ты… сама водишь?!

— Это не мой! — нервно предупредила Маред. — Могу только до предместий довезти.

— Конечно-конечно, — уверила Изабель, ерзая на сиденье. — Ох, Маред, милая! Ты не представляешь, как я тебе благодарна! Ты меня от такого спасла… О, Керидвен, какой же я была дурой!

Она выглянула

в окно, явно опасаясь чего-то, окинула дорогу позади быстрым тревожным взглядом. Только сейчас Маред увидела, что подол платья Изабель изорван и в грязи, а руки до самых локтей в синяках. Неужели от чьих-то пальцев? Похоже, розыгрышем здесь действительно и не пахнет.

— Так… — сказала вдруг Изабель тихо. — Маред, поехали. Быстрее…

Маред глянула в зеркальце у водительского сиденья: далеко в темноте на дороге светились какие-то огни. Погоня это или нет — неважно, близкого знакомства с ними она дожидаться не стала, вдавив педаль. «Драккарус» прянул с места, приблизившиеся было огни отстали. Изабель, вцепившаяся в сиденье, восторженно взвизгнула.

А дальше все случилось быстро и непонятно, как во сне. Руль вдруг перестал слушаться, а набранная скорость уже не позволяла остановиться. Маред крутанула руль, тяжелый мобилер на миг отозвался, но тут же снова заскользил по мокрой, покрытой слоем влажной глины, дороге. Неправильно! Совершенно неправильно, жутким косым движением. Впереди в лучах корпусных фонарей вырос огромный камень, отмечающий поворот на Лунден. Рядом что-то визжала Изабель, но Маред ее почти не слышала, пытаясь остановить мобилер. Как в страшном сне, когда все понимаешь, но не можешь проснуться, она видела летящий на них камень и слышала тяжелый удар, отдавшийся во всем теле. Зубы Маред клацнули — она едва не прикусила язык. И, оглушенная ударом и собственным ужасом, не сразу поняла, что мобилер остановился.

Рядом поскуливала Изабель. Маред закашлялась, выбираясь из смятого сиденья, превратившегося сверху и снизу в подобие кокона. Этот кокон их, похоже, и спас, смягчив удар. «Драккарус» стоял, упираясь в валун напрочь изуродованным корпусом, погнутым, будто картонная игрушка, по которой ударили кулаком.

— Ой… — всхлипнула Изабель, выдираясь из своего кокона, будто нарядная бабочка, и с трудом открывая дверцу. — Маред… Прости…

Маред не ответила. Ей, наверное, надо было трястись и визжать от ужаса, вспомнив ту, первую аварию, но чувства словно замерзли. Да и не горело ничего. И они с Изабель целы… Она тоже выбралась наружу, глянула на искореженный мобилер, из-под днища которого поднимался едкий светлый дымок. Глянула зачем-то в ясное звездное небо, запрокинув голову. Плакать не хотелось. И не хотелось ни слова говорить с топтавшейся рядом Изабель, которая жалким голосом повторяла, что обязательно что-то придумает.

Жизнь была кончена. Теперь уже — окончательно и бесповоротно. Маред полезла в поясную сумочку, достала фониль, следя за собой отстраненно, будто со стороны. Набрала номер лэрда. Дождалась слегка удивленного «Слушаю?» и сказала безразлично, пытаясь только удержаться на ногах и выговорить каждое слово членораздельно:

— Ваша светлость? Я разбила ваш «Драккарус».

* * *

Фониль зазвенел, когда «Агурати» Бреслина уже подъезжал к «Бархату». Алекс ответил, недоумевая, что могло понадобиться Маред, которая не звонила почти никогда, мельком заметил время — двадцать пять минут одиннадцатого — и, услышав голос девчонки, замер с фонилем возле уха.

— Так… — медленно сказал он, осознавая услышанное. — Вы кого-нибудь сбили?

— Нет, — прошелестел далекий и какой-то неживой голос Маред. — Я… в камень.

— Где?

— У поворота… на Мэйд Вэл. Там еще дуб…

— Не раскисайте! — рявкнул в трубку Алекс. — У дуба? Ждите, я сейчас приеду!

Как же хорошо, что Бреслин тоже предпочитал экипажам мобилер! В карете они тащились бы час, а то и больше. «Агурати» домчал их до злополучного поворота минут за двадцать-двадцать пять. По сухой дороге вышло бы даже быстрее, но после дождя колеса скользили, и только опытный водитель вроде Бреслина или самого Алекса рискнул бы выжать на такой дороге значительную скорость. А неопытному и вовсе не стоило садиться за руль. Маред… Какого баргеста она позволила себе взять мобилер? Без разрешения, тайком! Покататься, что ли?! Ну, будет ей катанье…