Белое движение. Исторические портреты. Том 2
Шрифт:
Помощь подходила и с запада, со стороны Челябинской группы. Решающий бой здесь произошёл 7 июня на станции Марьянов- ка: омские красногвардейцы были в нём наголову разбиты, и в тот же день Омск был освобождён с помощью выступившей местной подпольной организации. Вскоре в Омске было сформировано Временное Сибирское Правительство, и этот город окончательно превратился в столицу Белой Сибири. 8 июня на станции Татарская произошло соединение частей Гайды с западным отрядом поручика Сырового. Таким образом, путь до Челябинска был открыт, и Гайда вновь мог заняться восточным направлением.
Тем временем 12 июня из войск Временного Сибирского Правительства было образовано два корпуса: 1-й Средне-Сибирский, под командой подполковника А. Н. Пепеляева, и 2-й Степной Сибирский, под командой полковника П. П. Иванова-Ринова. Средне-Сибирский
Перемирие с Центросибирью заканчивалось вечером 15 июня. На следующий же день у Мариинска разгорелся ожесточённый бой. Гайда нанёс удар с фронта и тыла, причём лично возглавил обходную колонну, и красные в панике бежали к Красноярску. Одновременно 16 июня Ушаков наступал на станцию Клюквенная, и это решило судьбу Красноярска. 19-го в городе произошло восстание, местный Совет поспешно бежал на пароходах по Енисею, а на следующий день в город уже вступала с востока ударная рота из отряда Ушакова, а с запада - самодельный бронепоезд Гайды. После соединения отрядов подполковник Ушаков принял должность начальника Штаба в объединённом отряде Гайды. Своими знаниями, энергией и блестящим талантом тактика Ушаков чрезвычайно способствовал всем дальнейшим успехам «Восточного отряда Чехо-войск» вплоть до своей трагической гибели. Гайда очень уважал и любил его.
Между тем войска Центросибири со стороны Иркутска, сосредоточив 5 000 человек, нанесли удар по Нижнеудинску, но в упорном трёхдневном бою 24-26 июня эта группировка была наголову разбита. Красные бежали столь стремительно, что преследование их замедлялось лишь постоянной необходимостью чинить повреждённое полотно железной дороги и взорванные мосты. Центросибирь поспешно переехала в Верхнеудинск, за ней последовали и деморализованные красные отряды. 11 июля войска группы Гайды освободили Иркутск. Там 1-й Средне-Сибирский корпус Пепеляева был разделён на две дивизии, а все русские и чешские войска, оперирующие в этом районе, объединены в Восточный фронт, который возглавил произведённый в полковники Гайда.
Однако борьба ещё далеко не была закончена. Необходимо было как можно скорее, не останавливаясь, захватить тоннели на Круго-Байкальской магистрали и предотвратить подрыв их большевиками. Первые 38 тоннелей удалось спасти, и всё же около 5 часов вечера 19 июля, когда чехо-русские отряды, развивая успех, занимали станцию Слюдянка, невдалеке прогремел мощный взрыв: красные взорвали восточный выход из последнего тоннеля - № 39. Это задержало дальнейшее наступление почти на две недели; лишь 31 июля там можно было начать ремонтные работы. Красные между тем получили уникальную возможность собраться с силами и самим перейти в контрнаступление.
Для предстоящего сражения они сконцентрировали все свои силы. Их руководство старалось пополнять ряды всеми возможными и невозможными способами: так, командир отряда анархистов Лавров вывез из лагерей военнопленных до 1 000 человек немцев и венгров, окружил их пулемётами и предложил на выбор: вступить в Красную Гвардию или быть расстрелянными на месте. Значительные силы были сняты с Забайкальского фронта, оперирующего против Атамана Семёнова. В результате численность красных возросла до 15 000 человек. В ударную группу входило также несколько бронепоездов, а на озере Байкал красные вооружили огромный железнодорожный паром «Байкал» и мощный ледокол «Ангара»; эти корабли господствовали на озере, постоянно обстреливая артиллерийским огнём расположение белых. Все силы, сведённые в Прибайкальский красный фронт, превосходили противника по меньшей мере втрое, поскольку восточнее подорванного тоннеля могли действовать лишь авангардные части чехов и белых с самой незначительной артиллерией, причём снабжение их продовольствием и боеприпасами могло осуществляться лишь по труднодоступным горным тропам. Таким образом, все преимущества были на
29 июля войска Центросибири перешли в наступление и обрушились на отряд Пепеляева, потеснив его. Стало ясно, что без какого-либо манёвра позиции просто не удержать. Тогда Пепеляев предложил дерзкий план: симулировать отступление, а тем временем четыре полка из его корпуса скрытно оставить в засаде в сопках. Действительно, красная ударная группировка втянулась в приготовленный «мешок», и по установленному сигналу фронтальные части Гайды перешли в наступление, в то время как Сибиряки Пепеляева подорвали железную дорогу и заняли господствующую позицию на путях отхода красных у разъезда Салзан. В течение всего дня 6 августа им пришлось выдерживать бешеный натиск красных, но к 5 часам вечера стало ясно, что враг сломлен. С запада приближались цепи Гайды, и Сибирские добровольцы уже явственно слышали чешские рожки, выпевавшие полковой сигнал 7-го Татранского полка «Поспешим дальше!». Красным пришлось бросить поезда, и они пытались пешком добраться до своих по узкой открытой полосе между железной дорогой и берегом озера, но огонь Сибиряков коеил их массами. Победа была полной: Гайде в качестве трофеев достались два бронепоезда, семь эшелонов, четыре орудия, пятнадцать пулемётов и много другого снаряжения. Пленных было до 2 500 человек, только на полотне железной дороги было подобрано потом до 700 трупов. Общие же потери в отряде Пепеляева и у чехов - чуть более 300 человек. Боевой дух красных был надломлен этим поражением, но одержанную победу надо было ещё закрепить.
Через несколько дней тоннель № 39 был наконец восстановлен, и встал вопрос о дальнейшем наступлении. Новые фронтальные прорывы красных позиций в глубоких, едва проходимых ущельях, по которым проходило полотно железной дороги, и по склонам сопок, сплошь поросших тайгой, могли затянуть ликвидацию красной группы ещё на месяцы. Поэтому Гайда после долгих раздумий решился на ещё одну безумно смелую и рискованную операцию - высадить десант с озера глубоко в тыл красных войск.
В десант было назначено 1 075 штыков, 75 сабель и 6 орудий, и возглавил его начальник Штаба Гайды подполковник Ушаков. Предприятие это выглядело тем более безумным, что в распоряжении десантного отряда было три прогулочных пассажирских колёсных пароходика «Бурят», «Феодосия» и «Сибиряк», предназначенных лишь для плавания по реке Ангаре. Если бы на озере Байкал разразилась буря, что было обычным явлением для этого времени года, хрупкие судёнышки десанта могли просто затонуть, не говоря уже об опасности столкновения с гораздо более мощными «Байкалом» и «Ангарой». Несмотря на это, Ушаков был полон решимости и неустанно подбадривал своих людей. 14 августа первый транспорт с десантом отошёл от пристани Лиственичная, а утром 16-го все транспорты благополучно пристали к берегу в тылу у красных, близ деревни Посольская.
Части высадились на берег, где по приказу Ушакова солдаты сняли с себя все отличительные знаки, чтобы походить на красногвардейцев, после чего отряд двумя колоннами двинулся на станцию. Большевицкая охрана на станции Посольская была застигнута врасплох и не оказала ни малейшего сопротивления. Ушаков связался по телеграфу с Верхнеудинском и, выдав себя за командира мадьярского отряда, потребовал немедленно прислать на станцию поезд с артиллерийскими снарядами. Поезд был выслан; не доезжая до станции Посольская он был встречен белой засадой и спущен под откос, частью вагонов прочно закупорив путь.
Тем временем со стороны озера внезапно раздалась артиллерийская канонада. Это пароходы «Сибиряк» и «Феодосия» заметили у Мысовой корабли красной военной флотилии и решили, не считаясь с неравенством сил, атаковать их. «Байкал» начал отвечать им. Разгорелась артиллерийская дуэль. Известно, что смелым сопутствует удача: меткий снаряд с «Сибиряка» вскоре поджёг надстройки на «Байкале». Огонь быстро добрался до запасов топлива и боеприпасов, раздался взрыв, и огромный паром выгорел дотла. Остальные красные пароходы, не принимая боя, поспешно ретировались. «Сибиряк» перенёс огонь на пристань и станцию; на берегу началась паника. На станции Мысовая в это время располагался Штаб и тылы красного Прибайкальского фронта, и теперь они начали поспешную эвакуацию, перешедшую в беспорядочное бегство. Таким образом, первое (и последнее) в чехословацкой истории «морское сражение» завершилось полной победой.