Белое и Черное
Шрифт:
— Еще одна? Когда? — выражение лица стало звериным, будто он готов взять след. Одними губами перематерился. Юлькин район. Снова молодая женщина. Ушла с работы, а домой не вернулась. Словно, сквозь землю провалилась. Дома дети, муж…
Полковнику не спать вторые сутки, но это мелочи, по сравнению с тем, что испытывают родные пропавших женщин. Ни тела не нашли, ни свидетелей. Мистика, блядь, какая-то. Травкин по десятку раз прогонял ежедневные привычки пропавших, искал похожие дела. Ничего не бывает вдруг. Всегда есть нулевой случай, отметка, с чего началось. Маньяками
Череп как представил, что по этим же улицам ходит Юля с дочкой, ком подступал к горлу. Запрокинув оголенную голову, подставился холодному ветру, втянув воздух ноздрями. И нихрена он не был свеж! Потянуло падалью, вызывая приступ тошноты. Может с мусорки, тащит? Сергей, позволил себе минуту постоять, обтекая дождем и только потом, вынул ключи от машины из кармана.
— Ле-о-о-ош! Что ты такой? — Нелька ластилась к мужчине в распахнутом коротком халатике. Терлась оголенной грудью с оттопыренными сосками, пробуя возбудить в любовнике ответную реакцию. — Скоро «мой» приедет на неделю, долго не увидимся, — капризно надула губы. Гладила по угловатым плечам настойчиво, даже со злостью, требуя к себе внимания.
Леха косо на нее посмотрел, совершенно не реагируя на потуги Нелли. С того случая у школы, женщина начала ему надоедать. Не вставляет, как прежде.
Все почему? Лехины нормативы дали сбой. Семья, уютный дом, где были булочки с ванилью… Жена. Жена — это не просто баба, с которой делишь постель. Жена — это жена. Твоя собственная, подстроенная под тебя модель женщины. В нее столько вложено сил и ресурсов… Юлька больше не будет трещать языком о хозяйственных проблемах, не попросит прикрутить полочку, починить капающий кран. Не станет заставлять побыть с детьми.
Дети. Он их любил по-своему и боялся. Казалось, эти мелкие люди, плоть от лехиной плоти, видели насквозь все его пороки и слабости.
Полкан, вставший в позу. Не просто так. Мент положил глаз на жену, Леха это сразу понял, не дурак.
Долги, которые росли с каждым днем под хренальон процентов. Разве Проданов виноват, что товар взяли на посту ДПС? Что, сучка бухгалтерша, бумажки одной сопроводительной не положила, из-за чего начали досмотр. А там…
Все прахом.
Схватив за горло назойливую шлюху, повалил ее на кровать. Без ласки. Без сожаления.
Глава 18
Сергей приехал за Продановой утром, как обещал. Его куртка пахла паленым, словно мужчина прямо с пожара заявился.
— На даче был, ветки старые сжигал, — пояснил Травкин. — Дом прикупил недавно через риелтора. — Зевнул широко в кулак, лязгнув зубами. — Всегда хотел такой старый дом, как у бабушки. Чтобы пахло печкой и на грядке росли зеленые хрустящие стручки гороха. И подсолнухи большие…
— А дом, случайно не на Цветочной улице в поселке Заречном? — у Юльки вытянулось лицо. В договоре купли-продажи
— Да. А ты откуда знаешь? — поднял брови на пассажирку в его машине рядом.
— Травкин? — решила наверняка уточнить, чтоб не вышло ошибки, хотя была уверена в ответе.
— Так точно, Травкин, — у него от напряженных последних суток совсем каша в голове. Поэтому, полковник съездил в новый — старый домик прибраться по хозяйству. Там думается легче в тишине и покое. Нарубил сухих веток у плодовых деревьев. Побелил стволы. Починил покосившийся забор. Мысли как-то упорядочились… А еще Сергей непроизвольно представил, что зайдет сейчас в дом, а там женщина с глазами… То ли карими, то ли зелеными. Печет пироги и заваривает чай с сушеными листьями смородины.
— Это был мой дом. Вам… Тебе, Сережа, там будет хорошо. В доме душа есть, — Юля приняла правила и перешла на «ты». Ей стало спокойней, что бабушкино наследство перешло в хорошие руки. Этот мужчина умеет быть заботливым.
Травкин только усмехнулся. Он ведь даже не посмотрел в документы, забросив их в ящик стола. Крутит им судьба, вертит… И все вокруг Юлии.
Оба неловко молчали до самого подъезда.
— Зайдешь на чай? Правда, я не знаю, что у нас к чаю, — она поежилась, уткнувшись подбородком в отворот свитера. Кончик ее вздернутого носа прикольно дернулся, как у кролика.
— Лучше, кофе, — согласился заскочить на двадцать минут. У него, как раз обеденный перерыв… И снова в ад. Рыть. Копать. Слушать бестолковые отчеты сотрудников. Биться головой об стену.
Коська повис на матери, обхватив руками и ногами, как маленькая обезьянка. Даша вышла из кухни. Поздоровавшись, сказала, что наделала блинчиков и они с Костиком уже поели.
Юлии хотелось в душ, но пришлось пока просто руки помыть. Она видела, что Травкин поглядывает на время. И так сколько с ней провозился, пока из больницы забирал.
Коська сидел на высоком стуле между взрослыми, важно болтая ногами. Он прогрыз в блинчике дыру посередине и смотрел через нее одним глазом на гостя, а потом на маму.
— Спасибо, все было вкусно, — Сергей засобирался. Приподнялся, похлопывая по карманам брюк, проверяя, что ничего не забыл, ключи и телефон на месте. — Я, позвоню, — сказал, надевая кожанку.
Юлия кивнула. Пусть звонит, когда захочет. Стало легче дышать после «позвоню», что хрупкая нить не обрывается. Он не обязан ей ничем. Может исчезнуть в любой момент.
Расцеловав сына в обе щеки и крикнув:
— Даш, я в душ! — наконец, смогла спокойно смыть с себя запах больницы.
— Юля?! — звал незнакомый женский голос у магазина.
Она не обернулась. Мало ли Юлей в округе? Да, этих Юлей, как котов на каждом углу… Но, настойчивый топот каблуков за спиной, говорил о том, что дамочка преследует именно ее. Захотелось беспричинно добавить шагу. Вот, не зря сегодня ночью снились курицы, бегающие без головы и сбивающие друг друга как кегли.