Белое солнце дознавателей. Том 4

Ри Тайга

Благословлена Великим.

Истинная дочь Великого — благословение подделать нельзя, и там где ступает маленькая ножка леди, следом незримой тенью следует Бог.

И сейчас этот Бог пришел на Юг. Следом за леди.

Яванти не был суеверен, но тщательно соблюдал традиции, следовал всем правилам, возносил подношения Немесу… но это Немес. Живой и понятный.

А Бог, который выглядит, как серебристое пламя? Бог, который даже не считает нужным выражать свою волю? Молчаливый

Великий. Этот Бог пугал его и настораживал. Так же, как эта леди.

Яванти казалось, что он наконец понял, чего жаждет господин — именно жаждет, потому что так много усилий сир Иссихар не прикладывал давно — жаждет получить и жаждет забрать «благословение» себе.

Учитель Яванти в детстве читал им вслух старые Хроники, о Высших, получивших благословение чужого Бога, которые несли разрушение и хаос, но всегда выходили сухими из воды.

Благословенный пройдет по зыбучим пескам и ни одна песчинка не дрогнет под его ногами, если его ведет Бог. И Яванти совсем не хотелось знать, что хочет Великий на Юге, и что произойдет, если они столкнутся с Немесом.

Он, Яванти, был против, но никогда не скажет этого господину. С благословениями не шутят. Это не Немес — у которого — и это знают все — все покупается: и благословение и немилость. За благословения — кратковременные, как немилость, всегда приходилось чем-то платить, и плата иногда была такой высокой, что рисковать так решался не каждый. Единственное, что дарует Немес — это удачу всем и каждому, если на то будет воля его. Великий — другое дело. Сын Немеса и дочь Великого просто не могут быть парой, это понимал даже он, глупый Яванти.

Может быть господин хочет разрушить чужие планы чужими руками? То, что не вышло у него — получится у маленькой леди? Эта идея представлялась Яванти ещё более безумной, чем тот факт, что господин решился связать себя помолвкой в храме Мары. Скажи кто ему это вчера и Яванти решил бы, что у кого-то поехали плетения. А что сегодня?

Сегодня он всю ночь провел по лавкам, выбирая флейты!

Нет, он не враг себе и ничего не скажет господину. Он будет молчать. Как всегда.

Притворялся господин и притворялся Яванти. Притворялся так давно, что уже и сам забыл, каким человеком он был на самом деле — так крепко маска приросла к нему.

— Информация нужна к вечеру, — господин передал ему готовый свиток с перечнем нескольких южных родов, и Яванти невольно дернул бровью — список был странным.

— Ашту, сир? — Не удержался он. Все знают, что от ставленников Управления стоит держаться подальше и не привлекать внимания.

— Все, что в списке. Представишь мне, я уберу лишнее, — «то, что не нужно знать моей невесте» не прозвучало, но… было понятно и так.

— Я хотел бы понимать… сир, — Яванти скрутил пергамент в трубочку и сунул в рукав. — Мы… помогаем маленькой леди?

Господин улыбнулся. Широко и весело. Улыбнулся так, что Яванти отступил назад на пару шагов.

— Я собираюсь продемонстрировать всему пределу, каких невест выбирает род Дан.

— Но… леди явно хочет, чтобы все было тихо…, — напомнил Яванти о клятве молчания. О том, что Глава рода присылал уже третий Вестник и даже личное

письмо с Нарочным — требование прибыть срочно, которое так и валялось запечатанным на столе, он не упомянул — сир Дан, который сейчас официально сидит в карцере и получить приказ просто не мог, был в курсе.

Господин хочет руками невесты решить проблемы рода?

— Мы помогаем маленькой леди, — наконец милостиво пояснил сир. — Помогаем, и оберегаем, и ты, — изящный палец ткнул в его сторону, — лично отвечаешь за то, чтобы ни одна песчинка не коснулась волос моей… невесты.

— У северян есть внутриклановые противоречия, — промямлил Яванти. Они не копали глубоко, но это было очевидно и так — конфликты на Севере перешли на детей, и Турнир покажет все, что было скрыто. — Это чужой предел… мы не можем открыто… только если…

— Только. Если, — кивнул ему Дан, давая разрешение на всё и сразу. Яванти тихо выдохнул — жизнь сразу становилась проще.

— Нам потребуется много удачи, господин.

— Удача — это работа, — повторил господин. — Лаборатория?

— Ваша лаборатория уничтожена, — с поклоном отчитался Яванти. — Пылало до утра. Целиком и полностью, — пояснил он, — оплавились даже камни. Мы оставили достаточно зацепок, чтобы все сочли это местью противников Наставника Чи, — он украдкой вытер пот со лба — очень удобно, что у мастера был такой неуживчивый характер. Все, что нужно, они упаковали и переправили в пустынный схрон за пределы линии сигнальных вышек — ни один идиот не сунется. Правда ещё больше пришлось уничтожить — они просто не успели бы вынести всё, слишком не вовремя дознаватели начали следить за сиром, слишком быстро — даже пришли в бордель.

Столько зим научной работы, исследований, столько редких ингредиентов, большую из которых он, Яванти, доставал лично…

— Бордель?

— Вопрос решен. Следилка была только на одном из бордельных, вы определили верно.

Сир Иссихар на мгновение оторвался от нового свитка — кисть замерла в воздухе и Яванти затаил дыхание — если хоть одна капля туши упадет вниз, если испортит всю работу… но господин отмер и небрежным жестом стряхнул излишки туши обратно в тушницу.

— Кто?

— Не смогли отмотать плетения, — «мальчик умер раньше», — но почерк чар похож на вассалов первого наследника, ваш брат…

— …все никак не может успокоиться, — подытожил господин. — Флейты нашли?

— Точно, как просили, — Яванти вздохнул — проведя полночи по лавкам, он уже видеть не мог эти музыкальные инструменты.

— Две — отправь леди, доставить должны к вечеру, и две — оставь в хранилище.

Толстяк кивнул, правда не понимая, зачем их брали с запасом, но господину всегда виднее. На его месте он бы сосредоточился на клане, а не на подарках невесте. Конфликт с первым наследником Данов перешел в новую фазу. Яванти готов был поставить свое посмертие, что за последними двумя покушениями стоит именно первый брат, и продолжает сейчас — следит за господином, отправляет слуг, и это точно он сделал и передал записи Главе — иначе откуда тому знать о том, что случилось ночью?