Белокурая судьба
Шрифт:
Для Шерил жизнь под одной крышей со стареющим сластолюбцем и его молодыми привлекательными сыновьями стала настоящей пыткой. Чувственная женщина испытывала влечение к кому угодно, только не к собственному супругу. Она отчаянно старалась произвести благоприятное впечатление на Чарльза и мятежного Карла, который хоть и был намного моложе ее, но возбуждал женщину своими вечными дерзостями, за которые неизменно был укоряем отцом.
Наконец благоразумие покинуло отчаявшуюся женщину. Она поняла, что вожделеет самого юного Мастерманна, и стала беззастенчиво соблазнять его своими откровенными нарядам
В истерике Шерил решила, что стареет, что больше не является сексуально привлекательной женщиной, что в тридцать два жизнь кончилась и ей нечего больше терять.
Хотя объективно выглядела Шерил намного моложе своих лет, поскольку неутомимо ухаживала за своим телом, балуя его самыми дорогостоящими косметическими процедурами в самых элитных салонах Сиднея и Мельбурна, на что стареющий супруг денег не жалел.
Известие о намерении Карла покинуть «Гилгарру» застало Шерил врасплох. Она внушила себе, что должна во что бы то ни стало удержать парня, тем более что и отец не приветствовал идею Линка уехать. Она постаралась сделать это единственным известным ей способом, но лишь дала Карлу еще один повод для презрительного взгляда.
«Гилгарра» тосковала без младшего Мастер-манна. Чарльз был хорошей сменой Бену в кресле хозяина, но ему недоставало одержимости и несгибаемости духа Карла Линкольна-Мастерманна. Втайне Бен всегда надеялся на то, что старость он встретит в окружении многодетных семейств своих сыновей, которые всегда будут при нем. Правда, свои сентиментальные фантазии на сей счет он никогда не озвучивал…
Шерил бессмысленно смотрела унылым взглядом в окно лимузина, в котором ехала вместе с супругом на очередной благотворительный вечер, на сей раз организованный местной больницей. На вечер их сопровождал Чак, которого отец стремился постепенно вводить в круг своих влиятельных знакомых. Шерил не следила за ходом их беседы и насторожилась, лишь когда Чарльз произнес обожаемое ею имя.
— …Мне это не нужно, отец, — сдерживая раздражение, проговорил Чарльз. — Разве недостаточно того, что я работаю как вол? Я не Линк и не собираюсь никому ничего доказывать. Меня и так все устраивает.
— Черт возьми, тебя, видишь ли, все устраивает! — гневно вспылил отец. — А ты подумал, как такое стало возможным? И ты действительно не Линк. Какой бы занозой тот ни был, он, по крайней мере, способен на поступок. Хотя, сдается мне, он сознательно бросил «Гилгарру» не в лучший для фермы момент. Уверен, он просто набивает себе цену… Тебе наверняка известно, что этот шельмец задумал. На что он собрался тратить деньги из наследства Линкольнов? Отвечай!
— Ты сам знаешь, что из «Гилгарры» он просто так не уйдет. По завещанию половина фермы его, — отозвался Чак.
— Что значит — половина?! — взревел Бен. — Меня вы, значит, уже похоронили?! Может быть, Шерил родит мне еще одного сына! Тем более мы постоянно работаем над этим, — хвастливо заметил он, потрепав
Оба, Шерил и Чак, брезгливо поморщились, каждый исходя из собственных представлений о пристойности, однако Бен Мастерманн, кажется, этого не заметил, а если и заметил, то не придал значения, как не обращал внимания на любое проявление инакомыслия в своей семье.
— И если это случится, в чем лично я не сомневаюсь, — продолжал Бен, — то я позабочусь о том, чтобы Линк не получил ничего, на что рассчитывает в «Гилгарре». Можешь так и передать своему братцу. Полагаю, он свой выбор сделал.
— Даже если и так, отец, ты прекрасно знаешь, что Линк оставил «Гилгарру» не потому, что ему безразлична судьба имения. Просто ты поставил его в такие условия, в каких он не мог поступить иначе, — тускло отозвался Чарльз.
— Это какие же такие условия? — ехидно осведомился отец.
— Ты всю жизнь демонстративно выделял меня своим расположением в ущерб ему, — нехотя пробормотал старший сын.
— Зато ваша матушка всегда предпочитала Карла. За это ты на нее почему-то не в обиде, — едко упрекнул Бен.
— Потому что это не так. Не пытайся внушить мне, будто мама меня не любила. Я в состоянии судить, поскольку был достаточно взрослым, когда ее не стало. Зато ты делал все, чтобы столкнуть нас лбами, заставить соперничать из-за твоего благорасположения. Разумеется, мама старалась оберегать Линка, ведь он из-за твоих игр всегда оказывался в меньшинстве, а мне тогда ума недоставало понять, что ты грубо меня используешь.
— Что-то ты сегодня разговорился, — проворчал Бен. — Все вы такие, трусливо помалкиваете, когда отец в силе, но стоит ему ослабеть, используете любую возможность, чтобы свести счеты.
— Ну, во-первых, если уж речь идет о Линке, то он и в детстве не имел привычки трусливо помалкивать; а во-вторых, не так уж ты и слаб, отец. Да, для «Гилгарры» настали не самые лучшие времена. Но это периодически случается с любым хозяйством. И Линк не совершил никакого предательства, чтобы заявлять об основании для лишения родного сына наследства. Тебя просто злит, что он почувствовал в себе силы все делать самому, сказать свое слово в индустрии.
— Это мы еще посмотрим, как у него получится сказать свое слово!
— Время рассудит, — подытожил Чак, — тем более что Линк пошел не самым простым путем. Он приобрел неблагополучную ферму Кэллаханов «Цветущий шиповник» в долине Хантер.
— В таком случае я отказываюсь понимать, для чего он это делает.
— Говорит, что там места восхитительные, — простодушно объяснил Чак.
— Что? Места восхитительные?! — презрительно хихикнул Бен. — Это достойный мотив, чтобы вбухать деньги матери черт-те куда! — издевательски заявил он.
— Я так не думаю. Этот вариант ему предложил Гай Радклифф…
— Постой, — перебил Чака отец. — Радклиффы из долины Хантер!
— Да, Линк знает Гая со старшей школы. Гай недавно женился на девушке из семейства Кэллахан, так что ферма осталась без хозяина, а потенциал у нее высокий. Линк бы не стал вбухивать деньги, как ты сказал, черт-те куда, — убежденно проговорил Чарльз.
— Я своим сыновьям не враг, — буркнул отец. — Не думай, что я не порадуюсь, если у Карла все получится, как он задумал.