Белокурые бестии
Шрифт:
Руслан приступил к осуществлению своего нового проекта — балета «Колдовское озеро». Это был его первый опыт в области хореографии, поэтому он очень волновался, так, во всяком случае, он сказал Марусе, когда предложил ей помочь подыскать исполнителей для его балета, главным образом, ему не хватало нескольких девушек или, еще лучше, девочек для танца маленьких колдунов, который должен был стать центральной сценой балета — как танец маленьких лебедей в «Лебедином озере» Чайковского, музыку которого, к тому же, Руслан собирался использовать и для этой сцены, и для некоторых других. Девочки должны были танцевать в платьях с блестками и с маленькими волшебными палочками в руках, лейтмотивом же должна была стать мелодия известной песни «Колдовское озеро», аранжировку которой для симфонического оркестра было поручено сделать Николаю, так как он был едва
Однако в Академии катастрофически не хватало музыкальных инструментов, точнее, инструменты были, но все они были либо сломаны, либо полностью расстроены, либо неукомплектованы: у барабана, например, не было барабанных палочек, а на пять скрипок и два контрабаса, которые были в более-менее сносном состоянии, приходился всего один смычок, и тот, как выяснилось, не подходил ни к тем, ни к другим, скорее всего, это был смычок от альта, было еще несколько заржавевших и покрытых зеленой патиной горнов и труб, — все эти инструменты были свалены в кучу в небольшой кладовке за сценой концертного зала Академии Мировой Музыки, того самого, что располагался на чердаке, и доставались оттуда, в основном, только для того, чтобы члены Академии могли сфотографироваться с ними для газет и журналов, главным образом, немецких и американских; если нужен был групповой снимок, то члены Академии разбирали инструменты и рассаживались с ними на сцене в виде оркестра. В центре, как правило, садился Руслан, в руках он держал смычок, который в этом случае заменял ему дирижерскую палочку. В углу сцены стояло еще старое пианино фирмы «Мюллер и Ко», но на нем можно было играть всего час, после чего оно начинало жутко дребезжать и нуждалось в новой настройке. Сначала его пытались поддерживать в рабочем состоянии и периодически настраивали, а потом всем это надоело, и на пианино махнули рукой. Правда, среди всей этой рухляди были еще две арфы, которые внешне выглядели вполне прилично, но играть на них все равно никто не умел.
Вообще практически никто из членов Академии не умел играть на музыкальных инструментах, за исключением, опять-таки, Николая, и еще двоих, Могучего и Кучкина, на самом деле, их фамилии были Сорокин и Добычин, они были родом из Саратова, где закончили детскую музыкальную школу, один по классу фортепиано, а другой — баяна. Во время юбилейных премьер, а таковыми считались премьеры каждого десятого музыкального сочинения Руслана, Могучий и Кучкин, облаченные в римские тоги, с лавровыми венками на головах и держа перед собой арфы, рассаживались по краям сцены, по обе стороны от Руслана, который тоже, в виде исключения, поднимался на сцену и садился за стол, на котором стоял магнитофон, лицом к зрителям — во время обычных премьер Руслан не покидал зала.
К настоящему моменту Руслан был автором уже двухсот сорока девяти симфоний, концертов и ораторий, поэтому его новый балет и имел для него такое значение, ведь он должен был завершить целый этап его творческого пути, одновременно вобрав в себя все основные достижения мировой музыки уходящего тысячелетия, во всяком случае, именно так было написано в обширном проспекте, с которым Руслан предложил ознакомиться Марусе, чтобы она могла лучше осознать, что от нее, собственно, в данном случае требуется, а Марусе Руслан предложил стать продюсером балета, так как он вообще считал, что ко всему нужно подходить профессионально. На данный момент, кроме нескольких девочек, ему были нужны еще режиссер-постановщик и хореограф, подыскать которых он и поручил Марусе.
С девочками в Академии, действительно, были проблемы, так как ее костяк составляли, в основном, молодые люди, были, правда, еще ученики, среди которых даже несколько студентов Консерватории. Обучение в Академии было платным, и все ученики были разбиты на два курса, которые возглавляли профессора Академии Могучий и Кучкин. Но во-первых, среди учеников тоже преобладали юноши, а во-вторых, по мнению Руслана, учеников нельзя было допускать к участию в таком важном деле, так как это было бы в высшей степени не профессионально и могло бы профанировать столь грандиозный замысел. Нет, уж лучше было найти кого-нибудь на стороне. В самой Академии было всего две женщины, но одной было уже за сорок и после того, как ее муж прыгнул с моста в Фонтанку и утонул, она очень редко появлялась в Академии и почти все время пребывала в состоянии запоя. Другая же, Елена Студебеккер, казалось, вообще была способна ходить только по прямой, никуда не сворачивая, это впечатление еще усиливалось каким-то маниакальным упорством ее неизменно устремленного в одну точку взгляда, во всяком
Николай поначалу с большим энтузиазмом взялся за порученную ему аранжировку, однако, примерно через месяц, он принес Руслану мини-диск, на котором, вместо «Колдовского озера», было уже записано целое попурри из песен Арно Бабаджаняна, перемежавшихся мелодиями Андрея Петрова — этих двух композиторов Николай очень любил и часто пел их песни в ночных клубах — некоторые проблески симфонизма появлялись только в самом конце, когда вступал настоящий оркестр со скрипками и литаврами, но и то только для того, чтобы исполнить «Танец с саблями» из «Спартака», а «Колдовское озеро» исчезло вовсе, на него не осталось даже намека — Николай потом признался Марусе, что ему вообще никогда не нравилась эта дурацкая песня… Руслан, естественно, сразу же все это забраковал, так как это полностью противоречило его концепции будущего балета.
В связи с тем, что симфоническое переложение песни «Колдовское озеро» оказалось невозможным, на общем собрании Академии было решено, что песня будет звучать в том виде, в каком она обычно исполняется, то есть вся целиком, начиная со слов: «Колдовское озеро — это не в лесах, это, это озеро у тебя в глазах», периодически прерываясь то литаврами из вагнеровского «Кольца Нибелунгов», то музыкой Чайковского, — после того, как песня заканчивалась, все начиналось сначала, и так несколько раз, до финальной сцены. Либретто на сей раз было поручено написать не Светику, а Сергею Бобкову, который считался правой рукой Руслана, был в Академии хранителем нот и издавал ежемесячную газету «Нерон-Плюс». Бобков был женат на американке из Бруклина, которая когда-то у себя на родине изучала философию в Университете, поэтому Бобков называл ее не иначе как «мой философ» — она, обкурившись, уже несколько раз выпрыгивала из окна их квартиры, но квартира, к счастью, находилась на втором этаже, поэтому пока все заканчивалось благополучно.
Идея балета, в целом, у Руслана уже созрела. Главную роль Вагнера, который по ночам превращался в Колдуна, должен был исполнить Светик, Николаю же поручалась роль Людвига Баварского. Эти обе роли считались главными, так как Николай и Светик очень ревниво относились друг к другу, поэтому Руслан сразу же оговорил, что обе партии будут длиться одинаковое количество времени и будут выверены с точностью до секунды. Интрига заключалась в том, что Вагнер (он же Колдун) пытался всячески обворожить и околдовать Людвига, последний же был крайне ветреным и все время увлекался маленькими колдунами, чем причинял огромные страдания Вагнеру. В результате, Вагнер, измученный непостоянством Людвига, однажды не выдерживает, принимает яд и умирает. Он падает на землю и превращается в огромное Колдовское озеро. Перед тем, как умереть, Колдун-Вагнер исполняет танец Умирающего Колдуна, разумеется, на музыку Чайковского. А Людвиг даже не замечает исчезновения Вагнера, он продолжает развлекаться с мальчиками и веселиться, но однажды он идет по лесу и натыкается на большое голубое озеро, которое неотвратимо влечет его к себе, Людвиг лишается рассудка, бросается в озеро и тонет. В это время звучат слова песни: «Колдовское озеро, голубой магнит…»
В Праге в аэропорту Марусю встречала засушенная изможденная баба, Алиса, с табличкой на груди, где большими буквами были выведены марусины имя и фамилия. Как только они опознали друг друга, Алиса, едва кивнув Марусе, повернулась к ней спиной и гордо пошла вперед, виляя задом и небрежно раскручивая на пальце связку каких-то ключей, и даже что-то про себя напевая, всем своим видом как бы стараясь показать Марусе, что это не она ее встречает, а сама Маруся привязалась к ней и никак не отстает, и что она ее уже изрядно достала своим присутствием и ей надоела.
Раньше Алиса преподавала в школе русский. По дороге в такси она жаловалась Марусе на то, какие у них здесь в Праге маленькие зарплаты, хотя ей все-таки, по сравнению с другими, еще повезло, потому что ей все же платили значительно больше, конечно, ей платили не так много, как корреспондентам и редакторам их радиостанции, потому что те уже получали настоящий оклад, какие обычно получают журналисты в Европе и Америке. Помимо того, квартиры, которые они снимали, им тоже оплачивали, а так как Прага, из-за все тех же небольших зарплат ее коренных жителей, была чуть ли не самым дешевым городом в Европе, то иностранцам жить там было очень выгодно, по этой же причине там было такое огромное количество туристов. Маруся знала, что это действительно так, потому что то же самое ей говорила в Каннах васин продюсер Анка, которая тоже из-за этой дешевизны предпочитала постоянно жить именно в Праге.