Белокурый циклон

Рэйтё Енё

– Быть может, могу вам помочь? Марокко я знаю отлично. За последние годы я не раз бывал здесь и даже написал большую статью об ужасах Африки.

– Мне хотелось бы разыскать одного больного легионера. Он был другом моего племянника, и я пообещала его родственникам в Лондоне поинтересоваться его судьбой.

– Тогда, леди Баннистер, ваша встреча со мной – настоящая удача. Власти не слишком-то способствуют встречам с легионерами. Никогда не скажешь заранее, по какой причине кто-то их разыскивает. Однако у меня есть здесь свои ходы. Гарсон!..

Счет!

Такси вновь доставило их в Гелиз. Теперь, однако, рядом с Эвелин сидел редактор. Вскоре они уже были у ворот форта.

Тут Холлер был в своей стихии! Короткая перебранка с дежурным закончилась тем, что тот поднял телефонную трубку и вызвал полковника. Поговорив с Холлером, полковник разрешил посетителям войти в форт.

Еще прежде чем они поднялись на третий этаж, Холлер успел завести дружбу с несколькими офицерами высокого ранга, а потом расшевелил всю полковую концелярию. Сунутая в руку десятифранковая бумажка, заискивающая улыбка, ссылка на знакомство с начальством – он всюду находил самый подходящий способ. Форт Гелиз был прямо-таки взят штурмом.

Вскоре они уже знали, что легионер Мюнстер, поправляющийся после тяжелого ранения, находится совсем неподалеку – всего в двух днях пути верблюдом. Отправлен на отдых в оазис Марбук.

– Я буду вечно вам благодарна… Холлер довольно улыбнулся и ответил:

– Да ну, какая ерунда… В прошлом году мне всего за два дня удалось разыскать одного виноторговца, которого след простыл еще во время бурской войны. Что вы теперь намерены предпринять, леди Баннистер?

Господи, опять! Каждый раз при таком обращении Эвелин краснела.

– Съезжу в оазис Марбук. Я еще никогда не бывала в подобных местах.

– Сэр Генри поедет с вами?

– Не… нет. Хочу побыть самостоятельной. Да и не следует мешать его работе. Здесь ведь можно найти проводника?

– Разумеется. Вы еще никогда не бывали в пустыне?

– Нет. Потому мне и хочется…

– Но, значит, у вас нет никакого снаряжения! Как удачно, что мы с вами встретились. Я уже не раз бывал в Сахаре. Обходится это совсем недорого, хотя, конечно, за здешними торговцами нужен глаз да глаз, иначе они обдерут вас, как липку. Вы позволите мне помочь вам собраться в путь?

– Я даже не знаю, как вас благодарить…

– Для меня это будет истинным удовольствием, леди Баннистер. Прежде всего мы отправимся за снаряжением. Для пустыни ваш костюм не годится. По центральным магазинам я вас, однако, не поведу. Все купим на арабском базаре. Только у арабов. Там с уважением относятся к белой расе, а в центре обслужат вежливо, но товар продадут и плохого качества и дорого. В центре покупают только туристы… Такси!

По забитым людьми улицам такси ползло как черепаха. Высадившись на самой, похоже, узкой улочке самого грязного из арабских кварталов, они продолжили свой путь пешком.

На бородатого мужчину, сплевывавшего временами табачную жвачку и следовавшего за ними от самого форта, они внимания

не обратили.

Редактор провел Эвелин в маленькую, полутемную, кишащую мухами лавочку, где их встретил крючконосый, с козлиной бородкой араб. Они выбрали здесь все необходимое. Пробковый шлем, сапоги, бриджи, термос, герметически закрывающуюся коробку для провианта и так далее.

Когда все было выбрано, редактор и лавочник начали торговаться. Такого Эвелин еще не приходилось видеть!

Араб то хохотал, то бил себя в грудь и, выбежав на улицу, потрясал кулаками перед прохожими. Закусив губу и сложив руки на груди, он устремлял полный отчаяния взгляд в потолок, чтобы тут же со слезами на глазах, словно оплакивая умершего ребенка, прижать к себе бриджи. Холлер тоже то стучал кулаком по столу, то издевательски хихикал и, доказывая что-то, засучил штанину, чтобы араб мог сам убедиться в качестве материала, из которого были изготовлены носки редактора. На торговца это произвело такое впечатление, что он тут же уступил шлем, но когда Холлер потянулся к бриджам, вновь вышел из себя, словно собака, подозревающая, что у нее хотят отнять щенка, и, взрычав, прижал брюки к груди.

Через час все было уже упаковано. Они расплатились и вышли.

– Очень удачная сделка, – проговорил Холлер, с довольным видом вытирая пот со лба.

– Вы не боялись, что этот араб убьет вас?

– Убьет? Я принадлежу к числу его постоянных покупателей. Мы добрые друзья и регулярно переписываемся, когда я уезжаю в Лондон.

С проводником все уладилось еще проще. Оказалось, что у них существует нечто вроде прекрасно организованного профессионального союза.

Невысокий, худощавый, смуглый до черноты бербер с выбритой на макушке тонзурой сказал, что если отправиться завтра на рассвете, то через два дня к утру они будут в Марбуке.

– Не опасно будет с ним ночью в пустыне? – спросила по-английски Эвелин у Холлера.

– Ничуть, мэм, – на безукоризненном английском языке заметил бербер. – Люди пустыни – настоящие джентльмены.

Эвелин почувствовала себя пристыженной.

– Настоящие дети, – засмеялся Холлер. – Я знал одного бербера-проводника, который год прожил в Филадельфии, а потом из-за какого-то любовного разочарования вернулся назад, в пустыню.

Шоколадного цвета девчушка выбежала из дома и, остановившись поблизости, начала любоваться красивой европейской дамой.

– Какая симпатичная малышка, – заметила Эвелин, подошла к девочке и, вытерев ее замурзанную мордашку, подарила ей свою брошку. Вещичка была недорогой и служила Эвелин для того, чтобы скалывать шаль.

– Амулет… амулет… – восторженно залепетала девчушка, робко приняв блестящую брошку.

– Ну, теперь они за вас пойдут в огонь и в воду, – сказал Холлер. – Желаю счастливого пути, леди Баннистер. Только будьте на назначенном месте вовремя, потому что здешние проводники ждать не любят и способны просто вернуться домой.