Белокурый циклон

Рэйтё Енё

– Как… как вы очутились здесь? – спросила Эвелин у Рансинга.

– Вас только это интересует? – угрюмо удивился профессор. – Меня гораздо больше удивляет то, что я все еще здесь. Куда мы едем на этот раз? – чуть озабоченно спросил он у Эвелин.

– На этот раз я никуда не потащу вас, сэр.

– Вы говорите прямо-таки пророческим тоном, но я давно уже потерял веру в подобные чудеса.

– Если позволите, на этот раз вас сопровождать буду я, – вмешался Эдди.

Профессор искоса бросил на него нервный взгляд.

–

Я рад, что у вас на Кингс-роуд так неслыханно крепки узы дружбы между соседями.

Мгновенье Эвелин испытующе вглядывалась в лицо профессора. Боже! Неужели он ревнует?

– Постарайтесь выражаться яснее, мистер Рансинг. Что вы от меня хотите?

– Я предлагаю вам свою помощь. Мне кажется, что в данный момент вам нужна помощь – помощь мужчины. Моя поддержка поможет вам скорее вернуть наследство.

– Откуда вы знаете об этом наследстве?

– Можете презирать меня, мисс Вестон, но я подслушивал.

– А теперь? Теперь, когда вам все известно, когда вы знаете, что я разыскиваю стоящую целое состояние драгоценность, когда вы знаете, что меня преследуют, вы намерены шантажировать меня?

– Будем говорить откровенно? Подумывал и об этом, но, знаете, как-то не идет. Перед вами, мисс Вестон, я чувствую себя вроде как первоклассником перед тетей учительницей. Судя по всему, я слишком уважаю вас, и это чувство лишает меня решительности как раз в те моменты, когда следовало бы действовать. Я хотел бы принять участие в вашей игре, но я не шантажирую. Если вы прогоните меня, я уйду.

– В полицию, чтобы донести на меня, – насмешливо проговорила Эвелин.

– Мисс Вестон! – самолюбиво ответил Эдди, так покраснев, что сразу было видно, какой это все-таки еще большой ребенок. – Вы несправедливы ко мне. Я человек легкомысленный, люблю деньги и способен на всякое, но сокровище это я и вправду хотел найти только для того, чтобы принести его вам и попросить вашей руки.

Эвелин засмеялась.

– Ладно, Эдди. Серьезным человеком вы, похоже, никогда не станете. Вечный фантаст и сумасброд. Я готова принять вашу помощь. Мне и впрямь до сих пор было очень одиноко… не было никого рядом.

– Главным образом потому, – объяснил профессор Рансингу, – что мой халат слишком привлекал внимание и мне приходилось прятаться на заднем сиденье…

– Теперь это уже не повторится. Больше вам пускаться в путь из-за меня не придется.

– Мисс Вестон… я уже не раз слышал это… Могу лишь повторить, что все мы в руке божьей…

– И тем не менее, заверяю вас, что не угрожаю и никогда больше не буду угрожать вашему покою.

«Какая красивая женщина, – подумал Баннистер, – только невозможно предсказать, когда она неожиданно превратится в бушующий ураган».

– Я вернулась, потому что мы снова поменялись сумками. Я случайно забрала ваш несчастный несессер. Не беспокойтесь – я только приоткрыла вашу святыню и сразу же вновь захлопнула ее. Вот он, сэр, чтоб ему провалиться! – Эвелин так

швырнула сумку, что лезвия и квасцы заплясали в брюхе Будды. – И отдайте, пожалуйста, мою сумочку. После этого мы с Эдди удалимся и никогда больше не станем тревожить вас.

– Любопытно, что на Кингс-роуд соседи зовут друг друга по имени, как до сих пор в Англии было принято лишь между родственниками или по-настоящему близкими друзьями…

С этими словами профессор подошел к каминной полке и взял оттуда сумочку.

– Но это же моя сумка… Вы не напутали, мисс Вестон? – Инстинктивным движением профессор открыл сумочку.

Три головы с приоткрытыми ртами склонились над сумкой, три сердца застучали сильнее в наступившей на мгновенье тишине.

На самом верху лежал оранжевый конверт с пятью печатями на нем.

Эвелин шагнула наконец решительно к сумочке, но Баннистер уже захлопнул ее и положил сверху руку, словно огромный ленивый лев, охраняющий свою часть добычи. Съест он ее, может быть, только позже, но трогать, тем не менее, не позволит никому.

– Верните, пожалуйста, мою… сумочку, – нервно проговорила девушка.

– Сумочку вы, разумеется, можете взять, но конверт я вам, увы, отдать не могу. До сих пор я старался убедить себя, что все происходящее не касается меня. Сейчас, однако, дело обстоит так, что конверт должен попасть к вам и к тем, на кого вы работаете, через мои руки. Это сделало бы из меня такого же шпиона, как, скажем, Мата Хари…

Эвелин задумалась. Действительно, до сих пор профессор играл в этом деле лишь пассивную роль. Отдав конверт, лорд Баннистер, однако, превратится в прямого соучастника! А ведь это серьезный претендент на Нобелевскую премию, всемирно известный ученый и, что даже еще более существенно в данном случае, образцовый джентльмен!

– Вы видите, мисс Вестон, что требуете от меня невозможного, если хотите, чтобы я передал вам этот конверт. Обещаю, однако, дать вам время скрыться и только после этого передать этот документ властям.

Рансинг поглаживал горлышко бутылки, явно ожидая лишь кивка Эвелин, чтобы запустить ею в голову профессора и тем закончить этот неприятный разговор. Эвелин, однако, знака не подавала.

Она размышляла. Баннистер озабоченно смотрел на нее. Наконец девушка, задумчиво глядя на лорда, проговорила:

– Вы не слишком устали, чтобы проделать довольно долгий путь на спине верблюда?

– Так я и знал… – устало вздохнул профессор.

Первый, слабый еще порыв циклона уже ударил ему по нервам. Снова в дорогу! Боги бросили жребий, и вихрь судьбы вновь, вопреки всему, подхватил всемирно известного, но беззащитного исследователя сонной болезни.

– Вы ведь хотите передать конверт властям, не так ли?

– Да, но я предпочитаю попасть к ним пешком, а не верхом на верблюде. С недавнего времени я испытываю – не знаю, справедливо ли, – болезненную неприязнь к любому транспорту…