Белоснежка в трауре
Шрифт:
– На этот раз он никуда не денется, поверьте мне. Но Вам всё-таки следует оставаться дома и не рисковать собой.
– Хорошо, молодой человек, если Вы так уж настаиваете, то я останусь дома на двое суток. Мне очень приятно, что Вы так обо мне заботитесь.
– Ну вот и хорошо, - с облегчением вздохнул Кирилл, - теперь можно и чайку попить.
Мы пили чай и весело общались. Зоя Михайловна принесла такие вкусные пирожные, что мы съели их быстро и с удовольствием.
– Как же с Вами хорошо сидеть, -
И тут ему позвонили. Кирилл достал телефон и с удивлением посмотрел на экран.
– Что могло понадобиться Харитонову, ведь виделись же недавно?
– пробормотал он, отвечая на звонок.
– Кирилл, ты, я так понимаю, до Юрия ещё не добрался, - без предисловий начал разговор Володя.
– Нет пока, сейчас собирался как раз ехать, - пояснил Кирилл.
– Можешь не торопиться, - грустно проговорил Харитонов, - Юрий повесился.
– Ты что такое говоришь?
– изумился Кирилл, мельком посмотрев на Татьяну.
– Что-что, правду. Сейчас к нему выехала опергруппа. Жена позвонила вся в слезах, сказала, что кое-как его сняла, но он уже умер. Ладно, ребёнка дома не было, он у них в группе продлённого дня остаётся.
– Я еду туда, - без церемоний произнёс Кирилл.
– Тебе там совершенно нечего делать, так что оставь это нам. Ты лучше с Таней поговори, может она что-то знает о его душевном состоянии. Не заходил он к ней накануне?
– Ну хорошо, я попробую, - неуверенно произнёс Кирилл.
Быть гонцом плохих вестей ему не очень-то хотелось. Тем более для Тани. Он боялся причинить ей боль, а сейчас это было неизбежно. Она должна была знать, что бывшего мужа больше нет в живых. А если она с ним успела пообщаться? Может его мучила совесть, а Таня так и не простила его, вот он и решил свести счёты с жизнью. Да нет, не такой он был человек, чтобы с собой такое сотворить.
– Что-то случилось?
– спросила встревоженная Зоя Михайловна.
– Кирюш, на тебе лица нет.
Я почувствовала неладное. Сама не знаю как, но я поняла, что то, о чём Кирилл разговаривал с Харитоновым напрямую касается меня, поэтому нервно произнесла:
– Кир, ну не тяни, давай, говори, что случилось?
Даже не представляете, как тяжело мне дались эти слова. Я безумно боялась услышать что-либо плохое. В последнее время жизнь моя превратилась в какой-то дурной сон, и даже очнувшись от беспамятства, было ощущение, что я ещё сплю.
– Случилось, - тем временем произнёс Кирилл, стараясь не смотреть при этом на меня, - Танин бывший муж умер.
– Юра?
– Я ушам своим не поверила.
– Да, Юрий. Он повесился. Предсмертную записку оставил. Жена, как только пришла домой и обнаружила его, кинулась звонить в скорую и в полицию.
– Какой ужас!
– Я не могла понять, зачем он это сделал.
Не представляете, что я почувствовала в тот момент. Мне стало ужасно плохо. Я не могла спокойно дышать, слёзы катились градом из глаз, а из груди рвались истерические вопли.
– Это неправда, - сдавленно рыдая произнесла я.
– К сожалению, правда, - разочарованно глядя на меня проговорил Кирилл. Он и подумать не мог, что весть о смерти Юрия настолько меня шокирует.
– Как же Антошка, как он это перенесёт, - рыдала я.
– Что произошло? Мой ребёнок в порядке?
– Юрий повесился, пока жена была на работе, а Антон в продлёнке.
Честное слово, я такого от Юры не ожидала. Он же приходил ко мне в больницу и умирать точно не собирался.
– Тань, а он к тебе случайно не приходил? Вы с ним не виделись после того, как ты пришла в себя?
– спросил Кирилл, пытливо глядя на меня.
– Ты хочешь сказать, что это я могла довести его до такого, - не поверила я своим ушам.
– Нет, это ты сейчас сказала. Я же хотел спросить, не был ли он чем-то расстроен, может гнетущее чувство вины от того, как он поступил с тобой, преследовало его?
– неконфликтно пояснил Кирилл.
– Он просил у меня прощения и только, - плача, выкрикнула я.
– Простила?
– спросила молчавшая доселе Зоя Михайловна.
– Нет!
– со злостью проговорила я.
Тётушка и Кирилл недоумённо уставились на меня. Они молчали, и выглядело это так зловеще, что я ещё сильнее расплакалась.
– А что, должна была?
– отчаянно воскликнула я.
– Мы тебя ни в чём не обвиняем, - опомнился Кирилл, видимо, представляя, что у меня творится в душе.
– Да меня и не в чем обвинять, я же в коме была, когда он приходил ко мне. Понимаете, я всё слышала, только ни пошевелиться, ни ответить не могла. Ты между прочим, тоже ко мне приходил, я же с тобой не разговаривала!
– гневно посмотрела я на Кирилла.
Он заметно смутился.
– Не думал, что ты слышишь меня, - смущённо проговорил Кирилл.
– Слышала, ещё как. Правду говорят, что с больными, находящимися в коме, нужно разговаривать, они всё слышат, только ответить не могут.
– А нас с Оленькой и Алёной к тебе не пустили, - чуть не плача от обиды проговорила Зоя Михайловна.
– Ага, вас не пустили, потому что вы взятку не додумались сунуть, - мстительно глядя на Кирилла, проговорила я.
– А эти, деньги совали, и без зазрения совести каждый назвался моим мужем.
Если честно, то достоверно я об этом не знала, только догадывалась. Но, видимо, попала в самую точку, так как Кирилл покраснел до корней своих немногочисленных волос.