Белоснежка в трауре
Шрифт:
– Танечка, да если б я только знала, - виновато запричитала Зоя Михайловна.
– А нас оттуда гнали чуть ли не поганой метлой, говорили, что нельзя стерильность нарушать.
– А они вон стерильные какие, - кивнула я в сторону Кирилла, - наверное через сухожаровой шкаф проходили.
– Тань, ну перестань ты ругаться, - виновато проговорил Кирилл, - что уж сейчас об этом говорить.
– Правда, Танечка, успокойся. На вот капелек выпей.
– Зоя Михайловна вовремя подсуетилась и наплескала мне валерианы с пустырником по полпузырька каждого
– Выпей всё и сразу, - грозно проговорила тётя. Я не стала ей перечить и послушно проглотила гремучую смесь, понимая, что мне сейчас это необходимо.
– Вот и умничка, - проговорила Зоя Михайловна, - а теперь в постельку и баиньки.
– В какую ещё постельку, мне к сыну надо!
– крикнула я.
– Тань, я сейчас заеду на работу. Это не займёт много времени. Потом вернусь за тобой, и мы вместе навестим Антона, - предложил Кирилл, сочувственно глядя на меня.
Я согласно кивнула. Веки мои начали медленно наливаться свинцом, и я понимала, что сейчас смогу дойти разве что до кровати. Капли были спиртовые, а я спиртное на дух не переносила, у меня ферментов каких-то там не хватало, чтобы расщепить его. Поэтому даже капли ударяли мне сразу в мозг, минуя желудок.
– Ну вот и славненько, - проговорила Зоя Михайловна, - пойдём, я тебя уложу.
Кирилл торопливо ушёл, едва попрощавшись с Зоей Михайловной. Я даже не удосужилась такой чести, наверное, потому что сидела уже с закрытыми глазами, и прощаться со мной было необязательно.
Володя дожидался Кирилла в своём кабинете. Увидев друга на пороге, он незамедлительно позвонил ребятам из технического отдела, и двое из них через несколько минут уже занимались настройкой видеопоказа с камер Кондрашова.
– Ну вот, теперь Зоя Михайловна и Таня Крутикова у нас под надзором, - произнёс Володя, увидев первые кадры с места трансляции, то бишь, из квартиры Татьяны.
– Слушай, дружище, тебе не кажется это немного незаконным?
– Харитонов, ты же не хочешь упустить маньяка?
– вопросом на вопрос ответил Кирилл.
– Нет, конечно, и с Женей я уже беседу провёл, так что всё будет хорошо. Наши ребята есть в любой зоне реагирования, я договорился с частными охранными структурами, вневедомственной охраной, везде есть мои ребята из бывших. Если только мы услышим адрес, то любой, кто будет ближе, сразу же примчится на зов. У охранников, сам знаешь, точки по всему городу. Они вообще должны среагировать в течение трёх минут от начала вызова.
– Я смотрю, ты всё продумал, - одобрительно поглядев на друга, проговорил Кирилл, - слушай, а кто будет следить за камерами?
– Ну, сегодня я сам, а с завтрашнего дня заступит один из оперативников, к вечеру и в ночь его подменит другой.
– Понятно, тогда пошли к монитору, пока разговариваем, будем следить. Тем более, я Тане обещал, что отвезу её к сыну, как только она проснётся.
– Она плохо перенесла печальную весть? - сочувственно поинтересовался
– Знаешь, хуже чем я мог представить. У Тани была сильная истерика, пришлось выпоить ей лошадиную дозу успокоительного, но действует оно недолго, так что, боюсь на разговоры с тобой у меня мало времени.
– Ну, пока по видеонаблюдению видно, что Таня спит, Зоя Михайловна что-то вышивает на пяльцах, сидя рядом с ней, так что всё в порядке.
– Скажи, у Юры была предсмертная записка?
– спросил Кирилл.
– А как же! Как и у всех порядочных самоубийц.
– проговорил Харитонов.
– Дашь почитать?
– попросил Кирилл.
Володя открыл новенькую бумажную папку и извлёк оттуда напечатанную на принтере страничку.
– Да это же компьютерный текст!
– удивился Кирилл, рассматривая предсмертную записку Юрия.
– Ну, да, нынче модно всё писать на компьютере, люди совсем разучились держать ручку в руках, - с грустью в голосе проговорил Харитонов.
– Ты понимаешь, что это напечатать мог кто-нибудь другой, - спросил Кирилл.
– Конечно, понимаю. Только подозреваемых пока нет.
– "В моей смерти прошу никого не винить, сам виноват".Чушь какая-то, тебе не кажется?
– Слушай, а твоя Таня могла пробраться к нему, повесить его и написать этот текст, - с иронией спросил Володя, - вот тебе и подозреваемая.
– А как она такого мужика могла подвесить?
– задал резонный вопрос Кирилл, просматривая фотографии с места происшествия, позаимствованные из папочки Харитонова.
– Что значит, как? Напоила его коньяком с разведённым в нём снотворным, и когда мужик захрапел, скрутила верёвку, подвесила её к люстре и нанизала Юрика на неё, как червяка на крючок!
– радостно рассмеялся Володя.
– Харитонов, опять шутишь невпопад, - укоризненно произнёс Кирилл.
– Версия хорошая, только если на месте Тани был мужчина.
– Твоя Таня девчонку тогда до машины пёрла, помнишь, когда у ЗАГСа история случилась?
– припомнил Харитонов.
– Да, только девчонка та весила килограмм пятьдесят и Таня была в отличной физической форме. А сейчас она после комы, если ты помнишь, да и Юрий весит около центнера.
– Ладно-ладно, уж и пошутить нельзя!
– весело рассмеялся Харитонов.
– Шутки у тебя вечно плоские какие-то, - ворчливо произнёс Кирилл.
– А что там с бедной девушкой, наевшейся стекла? - поинтересовался Харитонов.
– Да девушка не такая уж и бедная оказалась, - ехидно произнёс Кирилл.
– Я вскрыл её компьютер и узнал массу всего интересного. Оказывается наша малышка знала о том что у папаши есть молодая любовница.
– А у профессора действительно имелась таковая?
– удивился Володя.
– Да, ещё и не достигшая восемнадцатилетнего возраста. Сдаётся мне, наш герантолог, или антрополог, извини, не помню, какой он там профессор, страдал педофилией.