Belov.indd
Шрифт:
Благодаря тому, что я рано стал уделять особое внимание физической подготовке, травм у меня было мало. Первую травму я получил в возрасте около 17 лет, еще играя в Томске, из-за перенапряжения, после того как сыграл в один день две игры, а наутро третью. Позднее, уже в ЦСКА, однажды сломал в игре руку. В 1974-м у меня были серьезные проблемы с коленями, но и с ними я справился без оперативного вмешательства (о советской спортивной медицине тех лет я особо расскажу позднее). Вот, пожалуй, и все травмы, ну, не считая семи переломов носа, но это уже из другой области. Баскетбол — игра суровая, и локтями в ней бьют жестоко, часто исподтишка (в последнем особенно преуспевали братья-югославы).
Кстати, может
Впервые в элите
По результатам сезона 1964/65 года «Уралмаш» вернулся в высшую лигу. Впервые я оказался в элитном дивизионе советского баскетбола, в котором мне предстояло задержаться на 15 лет.
В сезоне 1965/66 года у нас была неплохая команда. Я уже прочно входил в стартовую пятерку, нередко проводя на площадке по 40 минут за игру. Равноценных старту игроков на скамейке не было, поэтому мы береглись от перебора фолов, зная, что должны доиграть матч впятером. Получение необязательных фолов приравнивалось к предательству.
С такими грандами, как ЦСКА и киевский «Строитель», нам бороться было нереально. Тяжело было играть с каунасским «Жальгирисом», тбилисским «Динамо». Ленинградский «Спартак» тогда только начинал набирать силу. С ним и с остальными командами — такими как ВЭФ, «Калев», рижский и киевский СКА, вильнюсская «Статиба», тбилисский ГПИ, — мы сражались, в принципе, на равных.
Главное, мы никогда заранее не смирялись с вероятным поражением от более сильной команды, и когда тренеры предлагали нам поберечь силы в матчах с фаворитами для того, чтобы потом дать бой равным по силе командам, мы возмущались и бились насмерть. В итоге мы не раз уступали по 1 очку ЦСКА, а потом проигрывали своим конкурентам за места в середине и в низах таблицы. В последнем туре, помню, мы обыграли ленинградский «Спартак», лишив его тем самым бронзовых медалей, а сами заняли в турнирной таблице девятое место из 12 участников. Безоговорочным чемпионом стал ЦСКА, за ним расположились киевский «Строитель» и рижский ВЭФ.
В результаты команды я вносил немалую лепту, забивал по 2030 очков за игру, а игры в турах, напоминаю, происходили каждый день в течение недели. В 1965-м на Спартакиаде профсоюзов мы в «Лужниках» «отчесали» киевский «Строитель», после чего я получил от киевлян первое для меня официальное предложение о переходе в один из советских суперклубов. Это предложение я проигнорировал. Для меня, как я уже говорил, существовал только ЦСКА.
Получилось так, что этот первый сезон в высшей лиге, проведенный за «Уралмаш», оказался для меня фактически и последним, хотя в команде я оставался до конца 1968-го. Дело в том, что в конце 1965-го я получил первое приглашение в сборную СССР и впоследствии стал привлекаться в нее на регулярной основе. В сезоне 1966/67 года чемпионат СССР не проводился из-за летней Спартакиады народов СССР, а в так называемом «всесоюзном зимнем турнире» я играл за сборную, которая выступала в нем, готовясь к предстоящим чемпионатам мира и Европы.
Предолимпийский сезон 1967/68 года на всесоюзной арене также оказался экспериментальным. В национальном чемпионате сборная СССР выступала наравне с клубными командами, вне конкурса. Стоит отметить, что в отличие от сегодняшней ситуации, когда тренеры сборных команд должны выклянчивать игроков
В итоге в том чемпионате преуспели тбилисские динамовцы. Второе место занял киевский СКА, а выступавший без «сборников» ЦСКА, обескровленный, остался только третьим. «Уралмаш» занял 11-е место.
Материальные условия в «Уралмаше»
Материальные условия, которые мне предложил «Уралмаш», были небогатыми. Меня поселили в комнатке при стадионе (поначалу мы там обитали втроем, потом я постепенно «пережил» своих соседей, улучшивших свои жилищные условия раньше меня, и остался единственным жильцом). Позднее я получил от завода квартиру, в которой до отъезда из Свердловска проживал с молодой женой.
Трудоустроили меня в спортивном клубе завода с зарплатой в 80 рублей. Эта сумма и была моим единственным основным доходом вплоть до перехода в ЦСКА.
Чтобы дать полное представление о «профессионализме» в советском баскетболе тех лет, приведу лишь два небольших примера. Первый — в качестве основной премии от свердловских властей за победу на чемпионате мира в 67-м году фигурировало право вне очереди приобрести — за свои деньги! — холодильник отечественного производства. Второй — до сих пор вызывающая у меня слезы история.
Вскоре после того, как я обосновался в Свердловске, тренер как-то отозвал меня и потихоньку велел оформить вклад в сберкассе («положи туда ну рублей десять»), на который завод помимо моей зарплаты будет ежемесячно перечислять еще по 80 рублей. Помню, как я наскреб последний червонец и открыл, наивный, этот вклад, после чего уехал на сборы и игры месяца на три. Уверенный в том, что за время моего отсутствия на сберкнижке накопилось больше двух сотен, я вынашивал планы приобретения по возвращении в Свердловск прекрасного магнитофона «Днепр».
Увы, на вкладе по-прежнему мирно покоились те самые десять рублей, оставленные мной до отъезда. Разочарованию моему не было предела. Я немедленно снял проклятый червонец со сберкнижки и. как распорядился им в тот же вечер, вы, думаю, догадываетесь.
По сути, единственной неотъемлемой привилегией для профессионального спортсмена в СССР, после того как он выходил на определенный уровень мастерства, была гарантированная возможность круглый год находиться на тренировочных сборах, проводимых по какой-либо линии, — национальных сборных, клубных команд, профсоюзов и т. д. Это означало не так уж мало, как я понимаю это сейчас, в современных условиях, — возможность бесплатно питаться и тренироваться.
Восприятие профессионального спорта
Несмотря на то что по поводу материального благополучия спортсменов в СССР в обывательском сознании встречалось искаженное и неприязненное мнение, в целом спортсмены высокого уровня, особенно в игровых видах, были народными любимцами. Успех на международной арене поднимал популярность. Думаю, что спортивные звезды тех лет были ярче, а уж горели они тогда точно ярче на общем «усредненном» фоне.
Дело в том, что по-настоящему ярких впечатлений в жизни нашего народа было тогда немного. Телевидение было в ограниченном доступе, а такого изобилия спортивных каналов, как сегодня, не было и подавно. Лучшие спортсмены, лучшие спортивные команды были легендами. Порой эти легенды обрастали и откровенными небылицами (наподобие «правдивых» историй о том, что у бразильцев на воротах стоит обученная обезьяна, или о забинтованной ноге — «левою ногой ломает штанги, правой бить ему запрещено»). Я думаю, что в спорте люди находили некую мечту, сказку. Если хотите, как-то дореализовывали себя в дополнение к окружающим их серым будням.