Белые горы (Триподы - 1)
Шрифт:
Я слышал, что это комическое шоу, где триподы выступают как глупые гиганты, которые бродят повсюду и попадают во всякие недоразумения — например, ноги их запутываются и они падают, такого рода шутки. Сначала все так и было, но позже отношение изменилось. Во второй части рассказывалось о девушке, плененной и связанной отвратительным драконом, и о рыцаре, который пытается освободить ее. Похоже на исторический комикс, он в сверкающем вооружении, она в длинном платье, а на голове такая штука, которую, кажется, называют «покрывало».
Попытки рыцаря все кончаются нелепой неудачей. Некоторые
В кульминационной сцене дракон прижимает рыцаря лапой, пробивает когтем его вооружение, в пыль льется самая настоящая кровь, а челюсти дракона движутся к голове девушки. Музыка становится отрывистой и резкой и сопровождается барабанным боем — как смертная казнь. Крупный план лица рыцаря — он мертвее самого мертвого. У меня мурашки побежали по коже.
И тут на горизонте появляется трипод — на фоне рассвета, музыка меняется. Появляется тема триппи с добавочными ответвлениями, играет оркестр со всеми инструментами — от органа до охотничьего рога. Звучит это энергично и обнадеживающе. Серебряные щупальца мягко сверкают, вовсе не тем жестким металлическим блеском, который я так хорошо помнил, они слетают с неба — одно освобождает девушку, другое поднимает рыцаря, а третье пронзает копьем раздутую грудь дракона.
Девушка свободна, рыцаря возвращают к жизни, и вдвоем на его лошади они уезжают в рассвет. Дракон вначале распадается до костей, а потом просто в пыль. А трипод господствует в сцене, и восходящее солнце образует ореол вокруг его капсулы. Опять тема триппи и громкий голос, повторяющий: «Да здравствует трипод! Да здравствует трипод! Да здравствует трипод!» Снова и снова.
Я просмотрел все шоу, и оно определенно не скучное, но никакого желания смотреть следующее у меня не было. Я знаю, что многие с ума сходят от этого зрелища. Как Анжела — впрочем, и многие взрослые тоже стали фанами.
Я перемотал ленту и включил воспроизведение, чтобы проверить запись. Началась передача об антиквариате, которую записывала Марта. Я подумал, что перемотал слишком много, но какой–то человек продолжал мямлить об изъеденном червями письменном столе. И тут я понял, что случилось. Со мной такое случалось и раньше. Я нажал кнопку записи, но не настроил видик на нужную программу.
Когда они вернулись, я был в своей комнате. Я слышал, как остановилась машина, хлопнула дверца, Анжела позвала меня. Я подумал, что лучше покончить с этим сразу. И пошел в гостиную.
— Где она? Кассета? Ты не надписал ее?
— Нет, я пропустил передачу. Прости.
— Что?
— Я смотрел по телевизору и забыл переключить программу.
— Это не забавно, Лаури. Где кассета?
Я покачал головой, и она поняла, что я говорю серьезно.
— Ты не можешь! — Голос ее перешел в вой. — Не можешь! Не можешь! Нельзя быть таким противным!
Вошла Марта, увидела, что Анжела плачет, и спросила, в чем дело. Я сказал:
— Я забыл записать Триппи–шоу. Вернее, не забыл…
Марта холодно сказала:
— Ты ей пообещал.
— Знаю. Я
Лицо у Анжелы было бледное и напряженное. Без всякого предупреждения она кинулась на меня, как маленький, но свирепый бык. Я схватил ее, чтобы не упасть, и бык превратился в дикую кошку, отчаянно царапающуюся. Я слышал, как Марта потрясенно говорила: «Анжела…» — и после этого был слишком занят, защищаясь. Глупо — ей ведь только семь лет, и она не слишком велика для своего возраста, — но мне понадобилась вся сила, чтобы удержать ее. В конце концов я умудрился прижать ее к лестнице. Она еще какое–то время боролась и кричала, потом обмякла.
Анжела продолжала лежать, я встал.
— Что ты ей сделал? — спросила Марта.
— Ничего. Только постарался не дать ей убить меня.
Я почувствовал, как что–то стекает по щеке, поднял руку — она в крови. Марта склонилась к Анжеле:
— Анжела, что с тобой?
Анжела не ответила, но рыдания возобновились, на этот раз не яростные, а жалкие. Марта сказала, что нужно уложить Анжелу в постель. Мы практически отнесли ее.
Вечером Марта обсудила происшествие с папой. Анжела все еще была в своей комнате, и папа сходил ее проведать.
Вернувшись, он сказал:
— Кажется, все в порядке.
— Я беспокоюсь, — сказала Марта. — Она была… ну, в ярости.
Папа ответил:
— У детей бывают срывы — без всяких причин. — Он улыбнулся мне. — У Лаури в этом возрасте тоже были.
Я вспомнил случай, когда он пообещал поиграть со мной в футбол и не стал. Когда он наконец пришел, я пнул его вместо мяча и продолжал яростно пинать. Но у меня была вполне определенная причина. Это было как раз перед тем, как у нас поселилась Ильза, и я знал о ней; и знал, что он разговаривал с нею по телефону и забыл о своем обещании.
Когда Анжела спустилась, она казалась нормальной, во всяком случае, по отношению к остальным — со мной она вообще не разговаривала. Марта отправилась готовить ужин, а Анжела взяла видеокассеты. Мы оба видели, что она выбрала — одну из программ Триппи–шоу.
Папа сказал:
— Нам этого не хочется.
— Время есть. Марта сказала, что ужин через полчаса.
— Все равно…
Я думал, что она начнет привычное подлизывание, чтобы добиться своего, но она без всякого выражения смотрела на папу, держа в руке кассету.
Немного погодя папа сказал:
— Ну ладно, только потише. Я пойду в кабинет и попробую выяснить, какая погода в Альпах.
Я пошел к себе. Меня провожала триппи–музыка.
В понедельник утром у нас было два урока физики — удручающее начало недели. Дикий Билл опаздывал, и мы болтали. Говорили о Триппи–шоу, и я заметил разное отношение: одни говорили, что передача плохая, другие восхищались. Казалось, нет никакой возможности предсказать, кто будет «за», кто «против».
Энди сказал, что она показалась ему глупой. Не глупая, возразил я, а вообще ноль, и пересказал историю с рыцарем и драконом.