Белые волки. Часть 3. Эльза

Южная Влада

Эльза вернула меню слуге и принялась задумчиво играть с салфеткой. Складывала ее, разглаживала ноготком сгибы, потом расправляла и сворачивала по-другому. Скучно ей, бедненькой, нечем себя занять. С Алексом она всегда притворялась, что не знает скуки. Он прямо слышал, как у него скрипят зубы. Оранжевое осеннее солнце светило Эльзе в спину, обливая червонным золотом, запутываясь в волосах. Он помнил ее обнаженную стройную фигурку, сияющую по-другому, — от свечей — и любил это воспоминание до умопомрачения. Ее волчий ухажер принялся что-то говорить ей, взял за руку, чтобы отвлечь от занятия. Она улыбнулась. Он потянулся,

положил ладонь на плечо Эльзы, привлек ее к себе… в последний момент она отвернулась, избежав поцелуя, но улыбаться не перестала. Играет. Теперь-то Алекс видит все ее уловки, если даже ранее их не замечал. Он прозрел, и хоть в груди у него дыра, жить дальше это не мешает.

Над ухом раздался резкий окрик клаксона, и Алекс чудом увернулся, чтобы не быть сбитым посреди дороги. Он шагнул на тротуар, гадая, как умудрился пересечь проезжую часть, совершенно не глядя по сторонам. Звук заставил обернуться многих прохожих, вот и Эльза тоже повернула голову и заметила Алекса, который уже поднимался к ним по ступенькам. Глаза у нее округлились, рот приоткрылся, вся она будто в одну секунду съежилась в комок и побледнела. Алекс только усмехнулся. Что это с ней? Совесть замучила? Опасается скандала? Знала бы она, что на самом деле в мыслях он хочет совсем не ругани. Ее он хочет. Тварь двуличную с сердцем холодным и идеальной, божественной красотой. Чтоб попросила прощения, а он простил. И чтоб вместе были. Снова.

Эльза только пискнула, когда Алекс схватил ее ухажера за грудки и хорошенько встряхнул. Полетели в разные стороны легкие плетеные стулья, посетители, отдыхающие на открытой веранде, завопили на все голоса. Он едва ли сообразил из-за чего. Кто там говорил, что человек слабее волка? Он, Алекс, еще проходит курс восстановления, а этот парень только жалкой тряпочкой у него в руках болтается, глазенки выпучил, красный весь, и вот-вот готов штаны намочить. Где его хваленый волчий оборот? Где острые клыки, могучая звериная сила? Где, мать его, где? Алекс спохватился, что орет эти вопросы в лицо противнику, а тот лишь поскуливает в ответ. Он с презрением отшвырнул от себя парня. Под грохот опрокинутой мебели тот повалился на спину, умоляя не бить.

— Чтоб я тебя рядом с ней не видел, — прорычал ему Алекс…

…и вздрогнул от стакана холодной воды, который плеснула в него Эльза.

— Ты что тут устроил? — прошипела она, сверкая пламенем серебристых глаз, а за ее спиной на Алекса с ужасом взирали случайные свидетели происшествия.

Да, кажется, именно этот стакан принес слуга и оставил на столике рядом с подставкой для салфеток несколькими минутами ранее. Алекс слизнул капли, текущие по губам.

— Знакомлюсь с твоим новым парнем. Быстро же ты нашла мне замену, милая.

— Это было нетрудно, — холодно фыркнула Эльза в ответ, — Хорас влюблен в меня с первого класса, и у нас с ним много общего. Мы даже планируем пожениться после окончания школы.

Дрянь.

Плечо у Алекса дернулось как-то само собой, а ладонь обожгло. Просто все было как-то слишком. Слишком быстро она его забыла. Слишком красивая стояла теперь перед ним в своей этой юбочке и с распущенными волосами. Слишком долго он провел на больничной койке, думая о ней. Слишком искал повода ее простить, а она прощения просить и не собиралась…

От неожиданности Эльза выронила пустой

стакан, и он покатился по дощатому полу веранды. Схватилась рукой за щеку, в глазах уже стояла вода, чистая и прозрачная, как талые ручьи в дарданийских горах. С опозданием, кажется, стала понимать, что случилось, а до этого в первые несколько секунд не верила и, возможно, даже не почувствовала боли от удара. Алекса бросило в холодный пот.

— Эль… — растерянно позвал он, не находя слов, чтобы объяснить ей, да и самому себе, что на него нашло.

— Пошел… на хрен… — процедила Эльза и стиснула кулаки, будто готовилась вот-вот его ударить.

— Эль… — он только и мог, что тупо повторять ее имя.

— Видеть тебя не хочу, — тихо и яростно отозвалась она, — чтоб ты сдох, ненавижу тебя. Слышишь?

— Так я почти сдох, — в груди у него гулко застучало, и красная пелена снова упала на глаза, — благодаря твоему папаше, Эль.

— Мало тебе. Да он просто не захотел сильно руки о тебя марать. Ты ему не ровня.

— Молодой человек, — к ним подбежал распорядитель ресторана, напуганный пожилой мужчина в дорогом костюме, — вы что себе позволяете? Я сейчас полицию вызову.

— Полицию. Вызовите полицию, — подал тут же голос ухажер Эльзы, который благоразумно не стал подниматься с пола, иначе Алекс бы точно врезал ему. — Меня избили. Мой отец будет обращаться в суд.

— Не надо полиции, — Алекс обвел их всех невидящим взглядом: Эльзу, по лицу которой текли слезы, посетителей, распорядителя ресторана, — я ухожу.

Он медленно спустился по ступеням с веранды и побрел вдоль по улице, позабыв, что бросил свой мотокар.

Цирховия

Шестнадцать лет со дня затмения

В один из дней, вернувшись домой после прогулки с Севериной, Эльза застала мать в странном состоянии. Вообще-то, нехорошие предчувствия охватили ее еще с порога — безупречно вышколенная прислуга, как всегда делала вид, что ничего не происходит, но бросала на хозяйскую дочь многозначительные взгляды. "Ну что опять?" — с усталостью подумала Эльза, в последнее время ее только на такую реакцию и хватало: она просто устала нервничать по каждому поводу.

Мать в совершенной прострации покусывала красиво отполированные ногти, сидя в гостиной у стола, украшенного вазой с букетом пышных пионов — в какой-то момент она так разлюбила розы, что приказала выкорчевать их все в саду, и с тех пор не держала в доме даже в качестве временного украшения. На столе перед Ольгой стояла полупустая бутылка вина, и немного кроваво-красной жидкости оставалось на дне одинокого бокала. Ни закусок, ни признаков, что маме кто-то составлял компанию, Эльза не обнаружила.

— Что случилось, мам? — приблизившись, спросила она.

Ольга подняла на нее тяжелый взгляд, передернула плечом и небрежно толкнула кончиками пальцев толстый фолиант, который обнаружился тут же, у ее локтя. Эльза взяла книгу, открыла, пробежала глазами по строчкам. Все ясно, это была родословная их семьи, предмет особой домашней гордости и почитания. Эльза знала, что такие же родословные велись и в других благородных семействах, береглись от огня в несгораемых сейфах, а страницы любовно заполнялись секретарем, как правило, обученным высшему искусству каллиграфии у дарданийских монахов.