Белый гонец
Шрифт:
6
Славко со Звениславом во все глаза уставились на гонца.
И с воплями: «Половцы! Половцы!..» - Славко бросился в сторону своей веси.
Доброгнев со Звениславом даже представить себе не могли, что сразу же началось там!
Недалеко была весь от того места, где они находились, но так хорошо прикрыта подлеском и нетопким болотом от половца, что они не могли видеть ни движения людей, ни их паники…
Лишь ветер, дунувший однажды с той стороны, донес до них едва слышимый голос Славки:
– Ох, и смелый у тебя друг! – только и покачал головой Доброгнев.
– Да, он такой! – с завистью подтвердил Звенислав.
– Как звать хоть его? Я должен обязательно доложить о нем Мономаху!
– А Славко!
– Славко-о! – недоверчиво протянул гонец.
– Какой же он Славко? Славко - имя смерда, а тут сразу видно: сын знатного человека! Ты мне его полное имя назови, как там - Мирослав? Ростислав? Ну?
– Ой! Я и сам не знаю… - растерянно посмотрел на него Звенислав.
– Ладно, будет время, сам спрошу! – решил Доброгнев.
– В конце концов, не имя красит человека, а человек – имя! Гляди, гляди! Исчез в лесу! Опять появился… Снова исчез! А ведь, ей-Богу, так он, и правда, добудет коня!..
Но время шло, а Славки не было.
Не так-то просто было конному не только попасть, но и выбраться из Осиновки!
– А далеко-то еще ехать? – чтобы только не молчать, спросил Звенислав и испуганно спохватился: - Ой, это, наверное, тайна?
– Да какие теперь у меня от вас могут быть тайны? – засмеялся Доброгнев, но тут же скривившись от боли, схватился за грудь. – Я ведь, наверное, в бреду всю княжескую грамоту выболтал!
– Было дело! – кивнул купеческий сын и быстро добавил: - Но я не слушал!
– Так я тебе и поверил… - с упреком посмотрел на него гонец и вздохнул: - В Смоленск я еду. Вот какие дела…
– В Смоленск… - тихо повторил Звенислав, и вдруг глаза его оживились: - Говорят, там в этом году икону Божьей Матери чудесным образом обрели! Чудотворную! Многим людям уже от разных недугов помогла… - Он перекрестился и строго, очевидно, подражая голосу священника, от которого слышал это, сказал: - И тебе, коли доберешься туда и помолишься перед ней, поможет!
– Доеду, помолюсь! – тоже с трудом перекрестившись, пообещал гонец.
– А ты про нее откуда знаешь?
– А в церкви нашей говорили! И еще батюшка мой сказывал. Он хотел для нее оклад из сребра-золота сделать, с каменьями самоцветными…
Звенислав перехватил насмешливый взгляд гонца на овчинку и лапти, в которые он теперь был одет и попросил:
– Ты по худой одёже-то меня не суди. Прячусь я… А батюшка у меня купец. Нерядец, во святом крещении Михаил. Из Новагорода!
– Нерядец? Из Новагорода?! Погоди! Так я же его знаю!
– Да ну!
– Вот тебе и ну!
– Звенислав… - тихонько подсказал купеческий сын.
– Точно! Постой-постой, так это и впрямь ты?
– Ну да!
– Надо же… - покачал головой гонец.
– Гора с горою не сходится, а человек с человеком… Так, стало быть, ты и есть тот самый Звенислав, за здоровье которого я с твоим батюшкой в портовых тавернах столько меду выпил! Вот где нам суждено было встретиться.
– Выходит, то ты пекся о моем здравии, а теперь я со Славкой - о твоем? – спросил Звенислав.
– И это правильно, долг платежом красен! – подтвердил гонец.
– И батюшка у тебя - правильный человек. Честный купец. Это хорошо. О нас, русских, в чужих землях, считай, по купцам только и судят. Счастье, что почти все из них такие, как он. Потому и предпочитают заморские торговцы иметь дело лучше с русским купцом, чем с византийцем или арабом! Вырастешь, смотри, чтобы сберег эту традицию! И сыновьям да внукам своим передал!
– Хорошо, - пообещал Звенислав.
– А ты, коли увидишь еще где моего батюшку… - Он всхлипнул, но совладал с собой и, сглотнув слезный комок в горле, кивнул: - Вон, кажется, Славко уже возвращается!
Где-то за поворотом, и правда, послышался топот копыт приближающегося коня.
Не прошло и полуминуты, как на дороге действительно показался лихо скачущий верхом Славко. Не доезжая двух шагов до гонца, он ловко спрыгнул с коня и протянул Доброгневу конец уздечки.
– Обещали с меня три шкуры содрать, а теперь, думаю, и семи мало будет, – пробормотал он.
– Если, конечно, до этого я на глаза хану не попадусь! Вот тебе конь, гонец. Спасай Русь!
– Спаси тебя Бог, отрок! – обнял его Доброгнев и попросил: - А теперь помогите мне взобраться на коня…
Славко, видя, как ему трудно, приобняв за плечо, поддержал его с одной стороны и крикнул растерявшемуся купеческому сыну:
– Звенислав, подсоби-ка! Да что ж ты такой неуклюжий…
– Это не я, это он сам все время падает! – прохрипел тот, помогая гонцу взобраться на коня. - И почему-то все на меня…
– Вот так! – оказавшись в седле, уже более уверенно почувствовал себя Доброгнев.
– Дайте теперь мой меч!..
– Держи! – протянул ему ножны с мечом Славко и уважением покачал головой: - Ох, и тяжелый!
Гонец, морщась, перекинул через плечо ремень от ножен:
– С легким на моей службе много не наработаешь…
Славко со Звениславом во все глаза уставились на него:
«Ну, как? Доедешь?..» - словно пытали их взгляды.
Гонец, немного посидел в седле, затем несколько раз качнулся в нем, словно испытывая, каково ему будет при езде, и вздохнул: