Белый гонец
Шрифт:
– А что нам еще остается…
– Тогда будем ждать наступления темноты…
5
«Ай, да купеческий сын!» – ахнул про себя Славко.
Отроки, то и дело посматривая на запад, словно торопя солнце скорей покинуть небосклон, лежали и молчали.
Также косясь на закатную полоску и тоже молча, только сокрушенно вздыхая, мимо них то и дело проходил с беспомощно опущенными руками Тупларь.
– Мы ждем, чтобы скорее настал вечер, а он наоборот… - сказал, наконец, кивнув на него, Славко. – Ну, ладно,
Он огляделся и, увидев, что над лесом, покаркивая, летит одинокий ворон, сам тихо каркнул:
– Карр-карр! Я человек-ворон!
– А? Что?
– испуганно закрутил головой половец.
– Карр! Молчи и слушай, глупый человек, если хочешь спасти свою жизнь! Карр-карр!
– Слушаю… слушаю… - приседая, часто-часто закивал Тупларь.
– Твоя сабля находится в кустах около самой высокой сосны, с которой сняли мальчишек! – таинственно проговорил Славко и угасающим голосом закончил.
– Кар-карр-карррр!
Тупларь несколько мгновений ошеломленно смотрел на ворона, который, пролетев над лесом, скрылся вдали. Затем вскочил и со всех ног бросился к сосновому бору.
– Далеко не убегай! – прокричал ему вдогонку Белдуз. – До темноты чтоб вернулся!
Глуповатый половец оглянулся, понимающе кивнул и еще быстрее побежал к самой высокой сосне.
– Зачем ты это сделал? – с недоумением посмотрел на Славку купеческий сын.
– Да так! – неопределенно ответил тот.
– Жалко стало!
– Он же половец!
– Да какой там половец! Такой же смерд, как дед Завид и все мои земляки. Был, небось, пастухом, да посадил его хан Белдуз на коня, дал саблю. Вон, гляди, - показал на возвращавшегося вприпрыжку с найденной саблей половца Славко. – Вот эту! Он ей наверняка и взмахнуть-то ни разу еще не успел!
– Ой, не нравится мне все это… - прошептал Звенислав, глядя, как хан, взяв саблю из рук принесшего ее счастливого Тупларя, о чем-то быстро спросил его и направился прямо к ним.
Подойдя к отрокам, Белдуз не стал начинать разговор издалека, а сразу же показал саблю Славке и спросил:
– Ты принес-с! Ты ее с-спрятал, у сосны, с которой вас с-сняли! Где ты ее взял? Откуда она у тебя?
– Так… на дороге нашел, хан! – не долго думая, ответил Славко. – Там ведь набег был! Тако-ой большой набег!
– сделал он страшные глаза. – Много всего валялось!
– Набег, говоришь? Правильно говоришь! – подумав, кивнул хан и быстро спросил: - А саблю зачем взял?
– Так я ж тебе говорил – за слугою погнался! Деньги свои отобрать. А он, вишь, крепкий у нас какой! – показал подбородком на купеческого сына Славко.
– Разве с одними кулаками у такого отберешь?
Хан с минуту смотрел на Славку, на Звенислава, потом швырнул саблю под ноги кинувшегося поднимать ее Тупларя, и прошипел:
– Ладно, ж-живи! И вы ж-живите… пока! – добавил он отрокам и, в сопровождении Узлюка и Кумана, снова пошел к костру.
–
– А разве это глупость – жизнь человеку спасти?
– Да какой же он человек – половец! Не понимаю, как можно из-за одного поганого всей Русью рисковать? Озорничать-озорничай, да меру знать надо!
– Да… - не обижаясь, вздохнул Славко. – Об этом мне и дед Завид все время говорит. Да только таким уж я уродился, ничего с собой поделать не могу!
– А ты молись! Бог и поможет!
– Слушай, а что же ты с такой верой у Бога смелость себе не выпросил?
– Да я просил – еще как просил!
– А что же тогда Он не давал?
– Не время, значит, еще было!
– А теперь, стало быть, время?
– Ну да, то я для себя только просил, а тут, наверное, все сразу: и страх перед страхом, и страх за отца и то, что Руси помочь захотел! Бог, видишь, взял да через твою траву мне сразу и помог.
– Да, я видал…Тебе повезло!
– с завистью вздохнул Славко и неожиданно для самого себя стал говорить о том, о чем боялся думать даже наедине с собой: – А я, сколько Его ни просил мамку из полона вернуть – все без толку. Вот и просить перестал. Сам по себе теперь живу!
– Как это - сам по себе? – уставился на него Звенислав. – Без Бога?!
– Ну да!
– Да как это можно? Нет… это ж нельзя никак! Вон и отец Феодор говорит: русский человек всегда по вере жил. Правда, поначалу не тому и не так поклонялся… Но когда ему истинного Бога открыли – сразу всей Русью крестился и стал жить по истинной вере!
– Да что я сам не знаю? Или креста на мне нет? – вспылил Славко.
– А толку? Вон давеча тоже в кои-то веки помолился. Ведь не для себя, для людей попросил, а что вышло? Дал Бог налима, да тут же и отобрал. Еще и половцы появились!
– Все равно Богу виднее, когда и что нам давать! – подражая голосу священника, возразил Звенислав. – Забрал налима, так вместо него сейчас на дороге вон сколько убитых лошадей и наших мешков с мукой лежит, найдут – до лета еды хватит! И потом – живы все, даже набега не было. А если нам еще Мономаха удастся обо всем известить, вообще их больше не будет. А так, ну принес бы ты им налима, съели бы они его, и все. А летом – снова половцы!
«Ай, да купеческий сын! – ахнул про себя Славко. – Вот как сумел повернуть все. Вот тебе и трус! Да и трус ли теперь он? На такое дело отважился…»
– А ведь верно, - согласился он. – Послушать тебя, так и, правда, Бог услышал меня и помог. И даже больше, чем я просил, дал! Не забыл, значит, Бог Славку?..
– Да разве же Он кого-то забудет? Он ведь – не то, что мы! – снова тоном священника ответил Звенислав и, уже от себя, своим голосом, с доброй улыбкой посоветовал: - Так что давай сам скорей вспоминай Бога!