Белый индеец

Портер Дональд Клэйтон

Генерал повернулся к аудитории.

– Джентльмены, с прискорбием сообщаю вам, что Алан де Грамон вновь вышел на тропу войны. Наш лазутчик в Квебеке несколько дней назад прислал сообщение, что Грамон снял форменный мундир, обрил голову и надел боевую раскраску гуронов.

Командир бостонского отряда нахмурился, полковник из центрального района вздохнул, а Эндрю Вильсон выразил общее мнение, пробормотав:

– Грамон - наше возмездие: странный, непонятный человек. Гениален, словно Александр Македонский,

и коварен, словно дикий лев.

– Когда-то, - заговорил генерал, - еще лейтенантом, он принял командование небольшим гарнизоном в Мон Роял, на месте нынешнего поселка Монреаль. Однажды отряд отправился на задание, и пока их не было, кто-то напал на форт. Его жена и дочь погибли. С тех пор Грамон никогда не жил подолгу на одном месте, поклявшись отомстить убийцам.

– Кто это сделал, генерал?
– спросил Обадия.

Пепперел вздохнул.

– Наверняка никто не знает. Официально считается, что это дело рук сенека, заклятых врагов гуронов.

– Говорят также, - добавил полковник Вильсон, - что сенека были в сговоре с англичанами, из Нью-Йорка или Массачусетса. Это маловероятно, и до сих пор осталось недоказанным, хотя сам Грамон твердо убежден в этом.

Генерал подался вперед.

– После смерти жены скорбь Грамона была так велика, что он ушел к дикарям и стал жить вместе с гуронами. Неизвестно, чем он занимался все это время, но через пять лет он вернулся в Квебек и получил звание капитана.

– И теперь, - подхватил полковник Вильсон, - он возглавляет то французские войска, то отряды гуронов.

Пепперел развел руками.

– На сегодняшний день он полковник и командует кавалерией короля Людовика в Новом Свете. С другой стороны, именно сейчас он вернулся к гуронам. В любом случае каждое его действие направлено по нашу сторону границы. Гуроны постоянно тревожат английские поселения, оставляя нас в покое, только если им приходится отбиваться от сенека.

– Наибольшей опасности подвергается Нью-Йорк, - вступил в беседу губернатор, -и я связался с командующим гарнизоном в Олбани.

– Есть ли у них контакты с сенека. Ваша Честь?

Ширли пожал плечами.

– Они почти не общаются, хотя живут по соседству. Великий сахем ирокезов, Гонка, очень упрям и решительно отказывается иметь дело с бледнолицыми.

– Французам, как и нам, очень хотелось бы заключить союз с ирокезами, но Грамон никогда не пойдет на это. Мы обязаны воспользоваться этим преимуществом и постараться завоевать доверие Гонки. Правда, до сих пор он отвергал любые наши предложения.

– Но если полковник Грамон атакует сенека, не захочет ли Гонка обратиться к нам за помощью?
– спросил Обадия.

Пепперел взглянул на губернатора.

– Маловероятно. Даже если сенека потерпят поражение, они пригласят других ирокезов. Нам остается только надеяться, что

рано или поздно Гонка согласится установить дружеские отношения с английскими колонистами.

– В то же время нам не следует забывать о собственных интересах. Необходимо оповестить все отряды милиции на местах. Грамон - хитрый дьявол. Невозможно предсказать, куда будет нанесен первый удар. Наиболее вероятно, что это будет западный район, ближайший к границе. Но я допускаю, что у Грамона хватит наглости явиться и в Бостон, если он будет уверен, что сумеет потом вырваться.

– Оповестить людей необходимо, - заговорил Ширли.
– Но если сделать это официально, гуроны и вовсе не придут в Массачусетс. С другой стороны, население должно знать о нависшей угрозе, так что лучше всего информировать людей прямо на местах.

Эндрю Вильсон заложил пальцы за пояс.

– Я удвою караулы в форте Спрингфилд и других гарнизонах, а также оповещу тех, кто живет в опасных районах. Кроме того, необходимо регулярно высылать патрули в лес. Как вы думаете, что еще можно будет сделать?

Пепперел покачал головой.

– Нужно предпринять те же меры в каждом районе. И нам останется только молиться, чтобы Грамон со своими индейцами оставили нас в покое.

Глава 6.

Ранним солнечным утром Ренно притаился в кустах неподалеку от тропы на кукурузное поле. К своему семнадцатому лету он думал уже не только об охоте. Вот и сегодня он еще до рассвета отправился в лес, а теперь со связкой диких индюков ждал, когда женщины пойдут на работу. Если повезет, он подарит их Ановаре.

Ренно не знал, нравятся ли девушкам такие подарки, и очень боялся. Он один из лучших охотников племени, и знает Ановару всю жизнь, сколько себя помнит, так отчего же так волноваться?

Ренно как раз думал об этих сложных вещах, как вдруг услышал звонкий детский смех, и тяжело вздохнул. Конечно, Ба-лин-та снова увязалась следом.

Прошедшей весной гуроны вырезали и сожгли одну из дальних деревень сенека. Немногих оставшихся в живых жителей доставили в главный город. Восьмилетняя круглолицая Ба-лин-та из клана медведя осталась сиротой, и великий сахем, давно мечтавший о дочери, принял ее в свой дом. Теперь девочка стала всеобщей любимицей.

Гонка, Ина и Са-ни-ва откровенно баловали ее, а Эл-и-чи все свободное время проводил только с названой сестренкой. Но больше всех Ба-лин-та любила Ренно, и всегда ходила за ним по пятам. Иногда Ренно начинал сердиться, но так привязался к славной малышке, что прощал все капризы и шалости.

– Ха, Ренно! А ты и не знал, что я иду следом. Если б я была врагом, ты был бы уже мертв, и я сняла бы твой скальп.

И она сделала вид, что затыкает воображаемый скальп за пояс юбки.

Ренно с притворной строгостью посмотрел на девочку.