Белый индеец

Портер Дональд Клэйтон

Воины помоложе присутствовали только как зрители и не имели права голоса, но оглядываясь вокруг, Ренно понял, что его новые товарищи довольны решением совета. Сам он считал лук и стрелы самым лучшим оружием, но радовался, что получит огненную дубинку и научится стрелять из нее.

Пятеро сахемов надели особые головные уборы, сделанные из оленьих рогов, и коснулись ими друг друга. Отныне соглашение стало законом для всех ирокезов. На закате начался пир.

Наутро гости стали разъезжаться, и к полудню в городе

оставались только его жители. Младшие воины и взрослые девушки отправились разбирать временные постройки, а потом вернулись в город.

Ренно очень хотел, чтобы отец назначил его одним из гонцов, но тот уже выбрал трех старших воинов.

Впрочем, Ренно не стоило жаловаться на судьбу. Вскоре после того, как отец назвал имена гонцов, его вместе с другими воинами позвали в общественный большой дом. Там уже сидели Гонка и еще один вождь, Сун-а-и. Последними подошли три младших воина, в том числе и Эл-и-чи.

– Вас избрали, - произнес великий сахем, - чтобы отомстить за честь сенека. Сун-а-и отведет вас в город гуронов, и вы уничтожите его.

Ренно не помнил себя от радости. Наконец-то он будет сражаться!

Выступление назначили на следующее утро. Воины разошлись, остались только Гонка и оба его сына.

– Эл-и-чи, обратился великий сахем к младшему.
– Таково было желание Сун-а-и, чтобы ты вместе с твоими товарищами отправился в поход. Делай, что тебе прикажут, береги себя и не позорь наш клан.

Эл-и-чи наклонил голову, его темные глаза сверкали от радости.

– Я добуду славу моему отцу и клану медведя.

Потом Гонка повернулся к Ренно и обнял за недавно зажившее плечо.

– Хотел бы я, чтобы ты остался дома, пока болезнь не уйдет из твоего тела.

Ренно торопливо расправил плечи.

– Но я здоров, отец.

– Хорошо, - сказал великий сахем, старательно пряча улыбку.
– потому что Сун-а-и очень просил включить тебя в отряд. Он считает, что ты доказал это право. Я тоже так считаю, так что не смог отказать ему, отрицая это.

Ренно поблагодарил отца.

– Ты уже доказал свою доблесть, так что не рискуй понапрасну. Я думаю, ты еще многое можешь сделать для народа сенека.

– Я не сделаю больше того, что должно быть сделано, - ответил Ренно, но обещаю, что вернусь и принесу много скальпов гуронов.

– Не сомневаюсь.
– Гонка вздохнул.
– теперь мне нужно поговорить с женщинами из нашей семьи и сказать им, что наши сыновья отправляются на войну с гуронами. Лучше б мне самому пойти в поход, чем выслушать, что мне скажут ваши мать и тетка.

Братья поклонились, когда он выходил из дома, а потом бросились друг другу в объятия. Сбылась самая заветная мечта, даже несмотря на то, что Эл-и-чи и другие младшие воины не должны были участвовать в самом сражении.

Ренно пошел в дом воинов подготовиться к походу, и только

поздним вечером вернулся в дом к родителям на прощальную трапезу. Ина и Са-ни-ва были спокойны, как всегда, и постарались при готовить самые любимые лакомства сыновей. Ина собрала два кожаных мешка с сушеной кукурузой и вяленой олениной.

Гонка гордился сыновьями, но не стал расписывать сложности предстоящего похода. Вместо этого речь пошла о гонцах к бледнолицым.

– Я приглашу чужеземцев в город сенека. Вы вернетесь еще до того, как они приедут, так что будете присутствовать при переговорах, когда мы предложим им шкуры в обмен на огненные дубинки.

– А что ты сделаешь, отец, если они потребуют, чтобы сенека вступили в войну с бледнолицыми с севера?

– Ты слышал, что я сказал на совете. Я откажусь. Я не доверяю бледнолицым, так что не могу принять их, как братьев.

Ба-лин-та, сидевшая между Ренно и Эл-и-чи, наконец не вытерпела.

– Ренно, ты принесешь мне куклу гуронов?

– Если смогу, то принесу, - заверил старший брат, - но не обещаю.

Маленькой девочке сложно понять, что такое война.

Ба-лин-та не унималась.

– Я хочу рубашку и еще барабан.

Ина попыталась ее успокоить.

– Будь уверена, Ренно не забудет о тебе!

– И еще игрушки!

Тут вмешался Гонка.

– Ба-лин-та, гуроны очень похожи на сенека. Старинные легенды говорят, что когда-то мы были одним народом. Злые маниту поселились в сердцах гуронов, они ушли от нас и стали нашими врагами, но их игрушки и барабаны такие же, как у нас.

Девочка наконец замолчала, не желая сердить отца, но по-прежнему не сводила с брата умоляющий взгляд.

Тот улыбнулся и кивнул.

После еды Ина намазала лица сыновей золой, и Са-ни-ва дала пакетики с травами, чтобы уберечься от злых духов.

Ренно и Эл-и-чи крепко обняли Ба-лин-та и отправились по домам. Отец простится с ним утром.

В эту ночь Ренно долго не мог заснуть, но вспомнил, что проведет в пути много часов, так что заставил себя расслабиться и наконец задремал. Он проснулся задолго до назначенного часа, так что неторопливо нанес боевую краску, проверил оружие и вышел на улицу, где постепенно собирались остальные.

У дальнего конца дома виднелась женская фигурка, и Ренно догадался, что это Йала пришла проводить его. Он подошел ближе, и девушка молча протянула маленький кожаный мешочек.

Ренно развязал ремешки и вытряхнул на ладонь вырезанную из дерева фигурку ястреба. Он не помнил, говорил ли Йале про сына женщины-маниту, обещавшего ему воинскую силу, и просто склонил голову в знак благодарности.

Йала потянулась к фигурке. Пальцы их встретились. Рука Ренно задрожала, а девушка положила фигурку в пакетик и подвесила его к ожерелью из медвежьих когтей.