Белый индеец
Шрифт:
– Я составил список участников похода, - сказал он, - и включил туда Джеффри.
Милдред вздрогнула.
– Ты же знаешь, что ему ненавистна служба в милиции. Он поступил туда только по твоему настоянию. Зачем кликать беду, которой так легко избежать?
– По той простой причине, что если я не возьму его, нас ждет еще большая беда. Джеффри наш единственный ребенок, и я по-своему люблю его не меньше, чем ты, Милдред, хотя он и бесит меня иногда.
– Ты подтверждаешь мои слова. Ты хочешь, чтобы все стало еще хуже.
– Это к делу не относится.
– Не относится?
– крикнула
– Если Джеффри не повинуется приказу...
– Он этого не сделает. За время службы он уже понял, что даже мое положение командира не спасет его от трибунала.
Она опустилась в кресло.
– Тогда я не понимаю.
– Джеффри оказался в неважном положении. Он не занимается ничем, кроме пьянства и беготни за шлюхами. Он отказывается трудиться в поместье, и так высокомерно и грубо обращается с людьми, что настроил против себя всех соседей. И в этом мы должны винить себя, Милдред, потому что позволили ему слишком долго пробыть в Англии.
– Уверяю тебя, мы просто избаловали его. Но мы так старались заставить его перемениться.
– Голос ее дрожал.
– Я боюсь, с ним может случиться что-нибудь во время этой экспедиции в Канаду. В таком деле мужчине необходимы самоконтроль и решительность, а мы с тобой знаем, что Джеффри недостает ни того, ни другого. Он такой легкомысленный и несообразительный. Его же убьют.
Эндрю печально улыбнулся.
– Иногда забота о самосохранении меняет солдата. Только на это я и надеюсь. Джеффри еще не мужчина. Он ребенок-переросток, и я включил его в отряд только потому, что эта кампания поможет ему оценить свои силы. Однако могу сказать откровенно, его мастерство стрелка сделает его ценным членом отряда. Конечно, риск есть, но я охотно иду на это. Теперь я прошу и тебя согласиться рискнуть, и знаю, что тебе это ужасно трудно. В конце концов, это ты произвела его на свет, и ты воспитывала его все эти годы, несмотря ни на что.
– Что это за риск?
– Если мы потерпим поражение, а это вполне может произойти, твоя первая реакция будет легко предсказуема. Только сильный может выжить в таком опасном походе, который нам предстоит. Может быть, ты окажешься не в состоянии простить себя - или меня - если с Джеффри что-то случится. Может, тебе даже покажется, что это мы послали его на смерть.
Милдред смотрела в огонь, непроизвольно теребя крошечный носовой платок.
– Если ты слишком боишься, дорогая, или сама эта идея настолько пугает тебя, я вычеркну его имя из списка. Я оставлю его в отряде, только если мы с тобой придем к соглашению.
Она с чуть заметной улыбкой посмотрела на мужа.
– Тебе не приходило в голову, что прежде всего я буду тревожиться о тебе, Эндрю? Ты рискуешь собственным здоровьем и жизнью, но воспринимаешь это спокойно, потому что должен идти. Вот почему я не буду возражать.
– Правда?
Она прикусила нижнюю губу и покачала головой.
– За двадцать лет замужества я ни разу не становилась между тобой и службой, и не намерена делать этого теперь. Мы отказались от бессмысленного прозябания в Англии, чтобы помочь создать здесь новую цивилизацию. Мы затратили слишком много сил и слишком многим пожертвовали. А теперь, когда все, чего мы добились, оказывается под угрозой, я не думаю, что у тебя есть выбор. Ты нужен в отряде, как и
Муж подошел к ней, наклонился и поцеловал.
Милдред подняла руку и кончиками пальцев коснулась его щеки. Глаза ее светились, и Эндрю понял, как возросла за прошедшие годы их любовь. Боясь оказаться слишком сентиментальным, он сделал шаг назад и отвел руки за спину.
– Да или нет? Я беру Джеффри в Квебек?
Милдред задумалась.
– Я хотела рассказать тебе кое-что. Я много думала об этом белом индейце. Если Ида Элвин права, он сын тех людей, которые погибли здесь, в форте Спрингфилд во время великой резни. Как отличается его жизнь от той, какую он прожил бы, если б остался в Массачусетсе.
Эндрю не видел связи, но терпеливо ждал.
– Я тоже об этом задумывался.
– Всю жизнь он был дикарем, но какой он честный и благородный. Ренно обладает всеми теми качествами, которые мы хотели бы видеть у Джеффри. Как я была бы горда и счастлива, будь у меня такой сын.
Он кивнул.
– Не знаю, может, Джеффри уже поздно меняться. Я даже не знаю, способен ли он оценить свои поступки, Эндрю. Но - если дикая природа сделает из него мужчину, если опасности и ужасы похода послужат к его благу - возьми его с собой. Если он умрет, это будет невосполнимая утрата для нас с тобой, но, может быть, он останется жив. Так что стоит рискнуть. Да, я вручаю его тебе, и пусть он станет таким сыном, о котором я всегда мечтала.
В форте вновь прибывшие добровольцы прежде всего являлись на доклад к лейтенанту Дональду Доремусу. Потом сержант Эйб Томас проверял их обмундирование. Кое-кто ворчал, потому что каждому приходилось нести груз в семьдесят пять фунтов, куда входило одеяло, смена обуви и белья, порох и боеприпасы, и походный рацион из вяленой говядины, муки и бекона.
По решению генерала Пепперела и полковника Вильсона пришлось отправляться без вьючных лошадей. Скорость и мобильность были решающими факторами, и милиция должна была не отставать от своих индейских союзников.
– Мы не солдаты, а животные, - жаловался Джеффри Вильсон.
Никто из его товарищей не осмеливался поддержать его, но все понимали, что поход будет нелегким.
После осмотра члены отряда вышли в общий зал выпить чашку чая и попрощаться со своими семьями и друзьями, которые пришли проводить их. В камине пылал огонь, и несмотря на ранний час в форте собралось двести пятьдесят человек со всей округи. Родители, братья и сестры, жены и дети разбились на маленькие группки, окружив своих любимых. Говорили тихо, учитывая торжественность и напряженность ситуации.
Кое-кто удивился, увидев здесь же Нетти, рыжую шлюху. Она должна была попрощаться с теми добровольцами, у которых не было родственников. Хотя они не были знакомы, девушка заговорила с молчаливым Томом Хиббардом и тепло приветствовала еще троих, хотя всего один из них был ее клиентом.
Обадия Дженкинс, вместо формы одетый в кожаный костюм, со шпагой и пистолетом за поясом, переходил от группы к группе, предлагая утешение тем, кто находился на грани срыва. Потом он заметил девушку с блестящими светлыми волосами, вошедшую в зал, и поспешил к ней.