Белый индеец
Шрифт:
Ренно, тоже готовый к выходу, ел с аппетитом, и втайне обрадовался, когда Са-ни-ва подала пирожки из кукурузной муки в кленовом сиропе, одно из его любимых лакомств. Благодарить тетку бью неудобно, но он вежливо трижды протягивал миску за новой порцией
Этот поход, думал Ренно, составит смысл всей его жизни. Он истинный сенека, и нет ему равных. Отец доверил ему удивительное задание, с которым не смог бы справиться ни один другой воин, и он принял такую ответственность. Родители будут гордиться им. Если ястреб, который всегда помогал ему, и теперь придет на помощь, ему
Ренно незаметно проверил оружие. Вместе с отцовским он заточил и собственный металлический нож, и тот был острый, как бритвы англичан. Томагавк был отлично сбалансирован. На поясе висел запас металлических стрел и пороха для мушкета, который он тщательно вычистил прошлой ночью, а колчан полон стрел. Все было готово. Эта мысль еще больше подстегнула его аппетит, и он снова протянул Са-ни-ва миску.
Старуха, никогда не признававшая никаких законов, кроме своих собственных, открыто улыбнулась ему
Эл-и-чи ел медленно и аккуратно, все еще расстроенный, что не идет на тропу войны, но не обиженный. Это было бы неуважением к отцу и брату, которыми он восхищался. Он будет охотиться, и ему придется защищать сенека, особенно если эри посмеют напасть на город, когда почти все старшие воины будут отсутствовать. Придет когда-нибудь и его очередь. И тогда он тоже завоюет славу.
Только Ба-лин-та болтала без умолку, останавливаясь, только чтобы отправить в рот ложку похлебки и поедая ее значительно быстрее, чем обычно. Она знала, что пирожки предназначаются отцу и Ренно, но была уверена, что если доест похлебку вовремя, они поделятся с ней.
Девочка, однако, помнила, что Ина не позволит ей съесть ни одного пирожка, если в миске останется хоть капля похлебки. Что ж, увлекательный рассказ о ссоре в большом доме для девушек подождет, пока она не получит солидную порцию пирожков. Отец и Ренно, конечно, расстроятся, что так и не услышат ее рассказ, но она постарается все запомнить и расскажет потом, когда они вернутся с этой войны.
Ба-лин-та вычистила миску и искоса взглянула на мать. Ина кивнула, пряча улыбку.
Наконец трапеза подошла к концу. Ина встала, вручила мужу и сыну мешки, наполненные сушеной олениной и кукурузой. Этой пищи хватит надолго, потому что мужчины должны будут охотиться и ловить рыбу в пути. Ни один сенека не останется голодным в лесу, независимо от времени года.
Гонка и Ренно встали.
Са-ни-ва тоже поднялась на ноги, на мгновение остановилась перед братом, потом повернулась к племяннику. Губы ее беззвучно шевелились, умоляя отца-солнце и мать-землю защитить их.
Ина размазала пепел по ладоням уходящих воинов, но не сказала ни слова, что могло бы показаться при знаком слабости. Потом она вместе с Са-ни-ва вышла из дома.
Гонка повернулся к Уолтеру Элвину, весь завтрак скромно сидевшему в стороне, и невольно обратился к нему как к мужчине, обменявшись крепким рукопожатием.
Мальчик стоял прямо, глаза светились от удовольствия.
– Уол-тер, - сказала Ба-лин-та, - говорит, что ты вернешься домой со
Выражение отцовского лица не изменилось, но в глазах зажегся огонек решительности.
– Мы принесем много скальпов, и он увидит их
Бойкая девочка передала сообщение, и глаза мальчика расширились.
Теперь пришел черед Ренно, и, как и отец, он обменялся с Уолтером рукопожатием. Мальчик вышел на улицу. Ба-лин-та вопреки обычаю повисла на шее у отца, и великий сахем обнял ее в ответ, чего никогда бы не сделал, будь она его сыном.
Потом малышка бросилась к Ренно.
– Ты принесешь мне....
– Знаю, - перебил он, - французскую куклу. Куклу гуронов. Куклу оттава. Ничего не обещаю, но сделаю, что сумею.
Ба-лин-та выскочила наружу, и они с Уолтером рука об руку пошли в поле.
Теперь к отцу и брату подошел проститься Эл-и-чи. Он был полон достоинства, как и подобало воину, но в глазах юноши затаилась боль. Он спокойно обменялся рукопожатием с великим сахемом, помня, что терпение - не меньшая добродетель, нежели храбрость, и хотел доказать, что окажется достоин награды, когда придет его час.
Ренно трудно было прощаться с братом. Он мог представить, что сейчас чувствует Эл-и-чи, и знал, что печаль одиночества переполняет юношу.
– Пока меня не будет, почаще навещай Я-гона. Он поднимет твой дух.
Эл-и-чи понял замысел брата. Ренно хотел напомнить, что воин, остающийся дома, несет обязанности перед своей семьей и всем народом. Не стоит стыдиться тому, кто остается дома. На его плечи ложится бремя ответственности, и ему не в чем упрекнуть себя.
Ренно уже понял, что переход от юности к мужеству окажется трудным и болезненным. Он почти видел, как меняется Эл-и-чи. Тот стал выше ростом и раздался в плечах. Эл-и-чи кивнул и вышел не оглядываясь. Ему предстояло присоединиться к товарищам. Вместе они будут охотиться, ловить рыбу, выполнять повседневные обязанности и обеспечивать безопасность города и его обитателей, пока не вернутся старшие воины.
Оставшись наедине, Гонка и Ренно намазали жиром руки и ноги единственные части тела, где не было краски - чтобы защититься от мороза. Собрав оружие и надев лыжи-лапки, они быстро двинулись через город в поле, где собирался отряд. Казалось, весь город пришел провожать воинов, но никто не разговаривал, не двигался. Женщины и старики знали, что немногие из этих воинов вернутся назад, но не позволяли никому видеть их печаль. Мужчины, которым суждено погибнуть, завоюют славу на все времена, и их души присоединятся к бесчисленным сенека, прославившимся в прошлом.
Некоторые дети, особенно девочки не в силах были справиться с возбуждением. Ба-лин-та улыбалась Ренно, когда он шел мимо. Он шел так близко, что мог коснуться ее рукой. Ренно решил, что никто не смотрит на них, и отважился улыбнуться в ответ. Она громко засмеялась, но Уолтер, стоявший у нее за спиной, оставался невозмутимым, не забывая, что он мужчина.
Три человека, которым предстояло идти впереди и разведывать дорогу, отделились от товарищей по сигналу великого сахема и рысцой углубились в лес.