Белый Трибунал
Шрифт:
Цвет этих волос подстегнул память. Необычный оттенок, он должен его помнить, должен знать, почему его бросает в холод от звуков этой мелодии.
Она, должно быть, почувствовала его взгляд и обернулась. Лицо скорее милое, чем красивое, с тонкими, правильными чертами. И пара необычных, серо-зеленоватых глаз - умных, той неуловимо притягательной миндалевидной формы - под высоким изгибом темных бровей.
Такие глаза ни за что не забудешь. Конечно, за тринадцать лет их взгляд изменился - и в то же время они остались прежними. Маленькая
Зато больше не приходилось гадать, откуда-то беспокойство, которое вселяла в него подслушанная мелодия. Он узнал мотив, который напевала маленькая Глен во время их долгого путешествия от руин дома Юруна Бледного обратно, в Ли Фолез. «Это из моих», - сказала она тогда с застенчивой небрежностью, но мелодия обладала странной властью. Время на миг съежилось, и Тредэйн снова был мальчиком, спешащим домой через осенний лес, слушая песенку, и не представлявшем, что за несчастье ожидает его по возвращении.
Она смотрела прямо на него, или сквозь него, и Тредэйн догадался, что чарующая мелодия перенесла и ее все в тот же день. Появилось искушение развернуться и бежать, но Тредэйн остался. Узнать его в подобном наряде невозможно. Впрочем, надолго задерживаться здесь он и не собирался.
– Миледи, - поклонился Тредэйн, - прошу простить Мне это вторжение. Меня пленила ваша игра. Я уже покидаю вас.
– Подождите, - властно попросила она, и колдун послушался.
– Вы - доктор Фламбеска? Тредэйн снова поклонился.
– Вы были у почтенного Квисельда?
– Ему стало неуютно под пристальным взглядом Гленниан.
– Верно.
– Мне не разрешают… - она осеклась.
– Пожалуйста, расскажите, что с моим опекуном.
С опекуном… В ее голосе слышалась едва ли не любовь. Разумеется, она не знает, даже не подозревает, как на самом деле разворачивались события тринадцатилетней давности…
– Он споткнулся, упал и рассек себе лоб. Повреждение незначительное, нет причин для беспокойства.
– Вы уверены, доктор? Уже некоторое время у него такое настроение…
– Почтенный Квисельд страдает от умеренной меланхолии. Я назначил ему лечение, которое, надеюсь, окажет свое действие.
– Какое лечение?
– Этого, миледи, я вам сказать не могу.
– Да… да, конечно. Я понимаю. Скажите мне только, доктор, я могу что-нибудь сделать для него?
Он едва ли не с болью видел, что девушка неподдельно встревожена. К тому же ее неуютно пронзительный взгляд, казалось, проникает сквозь темные стекла очков. Очень захотелось поскорее уйти.
– Ему нужен отдых и покой. Оберегайте вашего опекуна от беспокойства и сильных переживаний. Долгий отдых от забот полностью излечит его.
– Надеюсь!
– Вовсе нет. А теперь, миледи, с вашего позволения, я…
– Вернетесь на Солидную площадь?
– ее лицо оставалось бесстрастным, и она не отводила взгляда.
– У вас, кажется, много пациентов?
– Именно так.
– И с каждым днем все больше, насколько я понимаю. Вы ведь недавно в Ли Фолезе?
– Я польщен теплым приемом, который оказан мне здесь.
– Несомненно, вы его заслужили. А до того, как приехали к нам?…
Праздное любопытство? Или нечто большее?
– Я жил и работал там, куда забрасывала меня судьба, по большей части на родине, в Стреле.
– А, судьба! Но вы, конечно же, бывали до этого в Верхней Геции?
– Никогда.
– Это странно…
– Отчего же?
У меня ощущение, что я уже видела вас прежде, а я редко ошибаюсь в таких вещах.
– Вполне возможно, миледи.
– Замешательство никак не отразилось на его лице.
– Я часто прогуливаюсь по улицам вашего города, отдыхаю в парках, любуюсь на реку. Вполне вероятно, что я попадался вам на глаза.
– Нет, я говорю о другом. Я вспоминаю прошлое, очень далекое прошлое.
– Может быть, в другой жизни?
– в его улыбке читалось недоверие.
– Не настолько давно, - сухо возразила девушка.
– Когда я была девочкой…
– Я был далеко отсюда, в Эшеллерии. Если только вы не бывали там, вы, несомненно, ошибаетесь. А теперь, миледи, если вы позволите мне удалиться…
– Я не ошибаюсь, - спокойно заметила Гленниан.
– Дайте мне еще минуту, и я разгадаю вашу тайну. Память еще ни разу меня не подводила.
Память… Вот его-то уж точно подвела память! Как он мог забыть - одаренный ребенок с поразительной памятью! В девять лет она могла, один раз взглянув на страницу книги, дословно пересказать ее содержание без единой ошибки. Она часто проделывала этот фокус для гостей своего отца, и весьма собой гордилась. Будь проклята ее необыкновенная память!
Нельзя было попадаться ей на глаза. Надо постараться не повторять больше этой ошибки.
– Я бы охотно дождался разгадки, но множество обязанностей заставляет…
– Я замерзла, - резко прервала его Гленниан. Встав от клавесина, она быстро прошла к ближайшему камину.
Очень худенькая, но у нее прекрасная фигура, заметил Тредэйн. И двигается красиво. Только жалуется напрасно, в комнате вполне тепло. Хотя, быть может, тринадцать лет в крепости Нул сделали его невосприимчивым к холоду?
Огонь горел ярко, и поправлять его вовсе не требовалось, но по каким-то известным лишь ей одной причинам Гленниан ЛиТарнграв возилась с заслонкой. Лучше бы она этого не делала. Звякнул металл, и тяжелые клубы дыма повалили в комнату. Гленниан, раскашлявшись, руками отгоняла дым. Очень эффективно! Почему было глупой девчонке не позвать умелого слугу?