Белый Трибунал

Вольски Пола

– Хорошо. Давайте на минуту допустим, что покушения на вас действительно имели место. Почему вы внушили себе, что это именно моих рук дело?

– Да что вы все отпираетесь? У кого еще были причины?

– О каких причинах вы говорите?

– Мы оба знаем то, что знаем - о том, что было в прошлом. Или вы прикинетесь, что забыли?

– Я не забыл, что в свое время вы исполнили долг нравственного и разумного представителя человеческой расы, оказав помощь в борьбе с колдунами. Насколько я помню, за свою услугу вы получили хорошую награду.

– А я не забыл, как

по вашему наущению солгал под присягой. И мой господин погиб. Я виновен в лжесвидетельстве, а вы - в подкупе! Вас тринадцать лет терзала мысль, что я знаю, кто вы такой, и вы желали моей смерти. Что ж, ваше желание скоро исполнится. Ну что, верховный судья, вы довольны? Вы, безупречный наставник Народа?

Гнас ЛиГарвол взирал на Квисельда с тем же отчужденным любопытством.

– Какое трагическое заблуждение, - произнес он наконец своим мелодичным голосом.
– Как горестно видеть разум, запятнанный Злотворными. Сердце мое грустит о духе, слишком слабом, чтобы устоять перед коварством сверхъестественного. Ибо вы воистину заблуждаетесь. Ни я, ни мои люди не поднимали на вас руку.

– Я вам не верю.
– Это была не полная правда. Ужасное сомнение уже закралось в душу Квисельда.

– Возможно ли, чтобы вы считали меня способным на ложь?
– В словах верховного судьи звучало скорее изумление, чем негодование.

– Я следил за вами… - Мучительные сомнения все больше терзали почтенного Квисельда.
– Следил за вами целыми днями, и ваше поведение давало основания… очень серьезные основания…

– Следили за мной? Что за очередной вымысел?

– Не вымысел! Я вас видел. Мне дали устройство - понятия не имею, как оно работает, но оно позволяло видеть вас. В любое время.
– Скрывать было уже нечего, он все равно был обречен.
– Поймите, я ничего не слышал, оно не передает звук, но я все время мог видеть вас и все, что вас окружает.

Верховный судья с любопытством смотрел на пленника, растерявшего свою обычную сдержанность.

– Покажите мне это устройство, - потребовал он.

– Поздно. Я выбросил его в реку! Придется вам поверить мне на слово. Но позвольте вас заверить, то, что я видел, было… - Квисельд осекся. Что же он видел на самом деле? Какой во всем этом был смысл? И был ли вообще?

– Где вы получили этот предмет?

Неужели страх заставил его вообразить несуществующее? Неужели он погубил свою жизнь - по ошибке? Этот подлый, коварный шар! И коварный губитель, который его подсунул!

– Кто продал или вручил вам это устройство?

Квисельд даже не подумал отпираться. Правда так и рвалась наружу.

– Тот стрелианец. Доктор Фламбеска. Он сказал, что это мне поможет. Я ему поверил.

– А… - задумчиво кивнул Гнас ЛиГарвол.

– Это он его принес. Он меня погубил.

– Зачем? Этот иностранец желает вам зла?

– Вовсе нет. Мы даже не были знакомы.
– Недоумение погасило гнев Квисельда.
– Возможно, у доктора Фламбески были добрые намерения.

– То, что он раздает предметы, оскверненные колдовством, говорит об обратном. Но это уже не ваша забота.

– Да…

– Вы говорили открыто и

сами приговорили себя, - ЛиГарвол словно обращался к подсудимому с высоты судейской кафедры.
– Я вижу, что вы говорите от чистого сердца и, соответственно, считаю ваше заблуждение искренним. Я вижу в вас скорее заблудшую душу, нежели злодея. Хоть это различие не окажет влияния на приговор, но вы, быть может, найдете утешение в том, что ваше моральное падение не окончательно.

– О да, огромное утешение!

– Столь полное и внезапное падение должно стать уроком и предостережением каждому, - вещал верховный судья.
– Это зрелище столь же отвратительное, сколь и жалкое. Еще не так давно вы пользовались почетом и уважением, вы были героем. Признавая ваши прежние заслуги, я имею моральное право проявить к вам некоторое милосердие.

Квисельд поднял на него алчущий взгляд.

– Как вы, вероятно, понимаете, покушение на жизнь верховного судьи - деяние, предполагающее подстрекательство Злотворных. Оно должно быть расследовано с применением Великого Испытания.

Квисельд сглотнул.

– После приговора ваша собственность отойдет суду. Однако я охотно освобожу вас от Великого Испытания и гарантирую неприкосновенность вашего имущества при условии, что вы немедленно подпишете полное признание. Подпишете сейчас же, не торгуясь, в противном случае я возьму свое предложение обратно.

Бумага оказалась в руке верховного судьи словно по мановению волшебной палочки. Квисельд не сумел определить, откуда она так быстро взялась. ЛиГарвол протянул документ почтенному Дремпи, который послушно принял его и пробежал глазами. Это было краткое и ясное заявление, подтверждающее преднамеренную попытку убийства верховного судьи Белого Трибунала. Подобное деяние, по-видимому, не имеющее под собой никаких оснований, могло объясняться лишь волей Злотворных, голоса которых помутили его разум и толкнули на преступный путь…

Признание ни словом не касалось истинного, намеренного чародейства; умолчание, поразительно милосердное по отношению к обвиняемому и его близким. Щедрость верхового судьи превосходила всякое ожидание. О ее причинах не приходилось долго гадать.

Джекс ЛиТарнграв. Равнар ЛиМарчборг. Приговоренные на основании ложных показаний тринадцать лет назад.

Гнас ЛиГарвол требовал молчания и готов был щедро платить за это.

Цена была более чем справедливой.

– Я подпишу, - прошептал Дремпи Квисельд.

Верховный судья стукнул в дверь. Вошел стражник с пером и чернильницей в руках. Квисельд обмакнул перо и расписался. Стражник удалился. Признание исчезло из рук ЛиГарвола. Дело сделано.

Ушел и верховный судья. Дремпи Квисельд снова остался один в промозглой тишине. Если вдуматься, он еще легко отделался. Сам он избежал посещения пыточных камер. Пфиссиг спокойно унаследует дом ЛиТарнгравов. Дом Квиселъдов!

Нет, ЛиТарнгравов…

Поединок с Белым Трибуналом, представлявшийся столь мучительным и сложным, на деле свелся к простой и неприятной формальности. Исход тоже будет неприятным - даже ужасным - но все кончится быстро.