Белый вепрь
Шрифт:
Наступило молчание. Трейнор задумчиво пожевал губами.
— И с тех пор ее нет? И ты никому не сказала? Нет, женщина, ты просто дура.
— Да я боялась, как бы ей потом еще хуже не стало, бедняжке. Они все уехали в Страттон-Одли — хозяйка сказала, что так будет лучше, девочкой она займется сама. Вообще-то, как видно, ей и самой все это не очень нравилось, хотя она и словечка против не вымолвила: на жену лорда Деверю она почти и не смотрела, и тут, когда гости уезжали, явился сэр Уильям. А я все хожу по дому, все ищу, и нет ее нигде, а на улице уже ночь.
Но Трейнор уже направился к двери. Пересекая во второй раз зал, он бросил беглый взгляд на лестницу, ведущую в верхние покои: насчет того, что госпожа Алиса разгневается, эта говорливая курица правильно подумала.
Перебрав в уме все места, где бы девочка могла спрятаться, Трейнор вышел во двор. Здесь никого не
Трейнор сам им пользовался, когда ему, как и маленькой беглянке, вовсе не хотелось вступать в разговоры со сторожем. Трейнор вышел за ворота, пристально вгляделся в склоны, покрытые лугами, внимательно посмотрел на поле, бросил беглый взгляд в сторону ручья, бодро бежавшего у мельницы. Он остановился, задумался. Закрыв за собой ворота, Трейнор осторожно пошел вдоль стены, сделал крут и вернулся к парадному входу. При свете луны тени причудливо вытягивались вдоль дороги, а пыль светилась словно серебром. Было абсолютно безветренно, и листья свисали до самой земли, будто тяжелые камни. Остановившись под густыми кронами вязов, Трейнор взглянул наверх. Вокруг было тихо. Постояв немного, Трейнор ухватился за кривой сук почти над самой землей — когда-то его обрубили, и теперь ветви от него шли во все стороны, создавая какой-то фантастический рисунок. Трейнор подтянулся, стал на сук обеими ногами и поднял голову. Сверху доносилось чье-то прерывистое дыхание.
— Госпожа Мэг, — мягко произнес он. — Маленькая леди, вам нельзя здесь оставаться. Спускайтесь, я помогу вам.
Трейнор протянул руку. Его глаза уже привыкли к темноте, поэтому он сразу разглядел девочку, которая, как белка, сидела на толстой ветке. Она склонилась вниз, достала до его руки, в этот момент на лицо ее упал лунный свет.
— Я видела, что ты приехал, Грегори, — прошептала Мэг. — И я точно знала, что ты придешь… — Даже при тусклом свете луны было видно, как залилась она от смущения краской. — Грегори, ты приведешь ко мне господина Филиппа? Скажи ему… скажи ему, что это очень важно.
Трейнор поперхнулся. Ему так не хотелось разочаровывать девочку. Наконец справившись с дыханием, он произнес:
— Его нет со мной, госпожа. Филипп остался в Вудстоке.
Маргарэт не шевельнулась, не произнесла ни слова. Трейнор пустился в безнадежные объяснения:
— Госпожа, в Вудсток примчался посыльный от герцога Глостера. Милорд Уорвик и герцог Кларенс пленили короля, тогда милорд Глостер поехал на запад, чтобы собрать отряд и вызволить его. Милорду Глостеру сейчас очень нужны люди, моя маленькая леди, вот он и послал за господином Филиппом. Завтра мажордом поднимет в Уиллоуфорде всех мужчин, способных держать в руках алебарду и лук, — господин уже ждет их в Корфе. Затем-то он и послал меня сюда — доложить миледи и дать команду мажордому.
— Так его… его нет? — медленно проговорила Маргарэт. — И он не вернется?
— Они с герцогом были друзьями в Миддлхэме, — мягко проговорил Трейнор. — И хозяин не может отказать ему, особенно в таком деле.
Трейнор все еще держал девочку за руку: он чувствовал, как похолодели ее пальцы. Этот холод, казалось, пронизывал и его тело до самых костей.
— Вам здесь нельзя оставаться, госпожа Мэг, это опасно. Подумайте о милорде своем отце, ведь он же места себе не найдет, если только узнает… — Трейнор почувствовал, как Мэг передернуло от этих слов, и продолжил твердым голосом: — Ей-богу, отец лучше знает, что нужно маленькой леди. Ведь он же только добра вам желает, правда. А какое чудесное, замечательное место он для вас выбрал, вот уж жаловаться не на что.
Трейнор с опаской ждал, что будет дальше. Он попытался заглянуть ей в глаза, но Мэг отодвинулась в тень.
— Так вы спуститесь? Миледи ничего не узнает, клянусь вам. А здесь вам оставаться нельзя, маленькая леди.
Он снова услышал в тишине неподвижных листьев ее глубокое дыхание. Положив вторую руку на плечо Трейнора, Маргарэт с трудом изменила позу.
— Да, — тихо сказала она. — Да, спускаюсь.
Маргарэт, не высвобождая рук, позволила Трейнору опустить себя
Глава 3
Уорвик и Кларенс победоносно завершили свой поход в Букингемшире. За несколько дней до этого верные королю войска, предводительствуемые братьями Герберт, сошлись в кровавой схватке с хорошо вооруженными мятежниками с севера. В решающий момент с юга подошли Уорвик и Кларенс, ударили по тылу армии короля — это решило исход дела. Гербертов, которых ненавидели как королевских любимцев, взяли в плен, препроводили в Ковентри и там казнили.
Не ведая пока о том, какая судьба постигла идущие ему на помощь войска, Эдуард осторожно продвигался из Ноттингема на юг. Весть о поражении застала его в пути. Королю показали прокламацию мятежников, одного взгляда было достаточно, чтобы определить, кто ее автор. Этот текст вместил все обиды и претензии Уорвика, непомерные амбиции Вудвилов, в нем чувствовалось огромное влияние и реальная сила фаворитов Эдуарда, которые по сути вытеснили с трона короля и сами стали править страной. Уорвик и Кларенс заговорили в один голос, и, прижатый к стене, король уступил.
Его небольшое войско было быстро рассеяно, оба свояка Вудвил вместе со своим отцом графом Риверсом, спасая жизни, бежали. Они исчезли так быстро, что, когда брат Уорвика архиепископ Йоркский, сверкая доспехами и плюмажем, догнал Эдуарда в Олни, рядом с королем оставались с десяток слуг, гофмейстер {36} лорд Гастингс {37} и брат Ричард Глостер.
В самых изысканных выражениях архиепископ пригласил кузена в Ковентри {38} . Бросив взгляд на тяжелые доспехи, в которые была облачена охрана Джорджа Невила, Эдуард улыбнулся и принял приглашение. Его тут же окружили со всех сторон солдаты из графского воинства — Ричард было резко рванулся в сторону, но тут же остановился и убрал руку с меча. Наклонившись в седле, Эдуард весело потрепал брата по плечу и небрежно кивнул на прощанье Гастингсу. В инструкциях, полученных Джорджем Невилом, об этих двоих ничего не говорилось: Гастингса, который никогда не был замечен в особых симпатиях к Вудвилам, Уорвик все еще надеялся привлечь на свою сторону; что же до герцога Глостера, хоть он и оказался более крепким орешком, чем рассчитывал Ричард Невил, ему не было семнадцати, поэтому юношу можно было не брать в расчет. Обоих отпустили на все четыре стороны, а архиепископ, надувшись от самодовольства, отправился со своей добычей в Ковентри.
36
Гофмейстер (нем.) — в средние века придворная должность, ведал придворным церемониалом.
37
Гастингс, лорд — вместе с герцогом Бэкингемом был противником Елизаветы Вудвил, поддерживал Ричарда Глостера. Затем перешел на сторону королевы, был обвинен в измене и казнен. Ричард Глостер даже уверял, что Гастингс вместе с Елизаветой и Джэйн Шор, бывшей любовницей Эдуарда IV, хотели извести его колдовством, повредив левую руку.
38
Ковентри — город в Центральной Англии, в графстве Уорикшир. Сложился вокруг основанного в 1043 г. монастыря; в XIII–XVII вв. важный центр торговли и шерстяной промышленности. Во время Второй мировой войны подвергся ожесточенным бомбардировкам германской авиации, был уничтожен знаменитый своими архитектурными памятниками XIV–XV вв. центр города.
Едва стук копыт затих, Ричард Глостер и Гастингс, отослав слуг, устроились под деревьями, чтобы спокойно обсудить ситуацию. Переговорив, они отправились каждый в свою сторону — Гастингс на север, Ричард на запад. Посланец Ричарда Глостера, отправленный с поручениями к разным адресатам, жившим в тех краях, потерпел неудачу в Уиллоуфорде и повернул на север. Там рано утром он встретил Филиппа, возвращавшегося домой из Вудстока. Увидев человека в ливрее с символикой Йорков, Филипп решил, что это посыльный с бумагами по делу о его наследственном иске. Ничего не подозревая, юноша взял протянутое письмо, сломал печать, даже не взглянув на нее, расправил лист бумаги. Быстро перевернув его, Филипп увидел четкий росчерк темными чернилами под обычной подписью секретаря. Он нахмурился. Побледнев, юноша вновь перевернул лист бумаги и погрузился в чтение.