Бендеры. 1992 год: сорок трагических дней
Шрифт:
История войны
в ноябре 1991 г. ПМР приняла решение о создании собственной гвардии, вооруженной пока стрелковым оружием. 13 декабря опять на окраине Дубоссар произошел первый настоящий бой между гвардией и кишиневской полицией. 8 убитых и 13 раненых с обеих сторон.
С этого момента конфликт стал раскручиваться темпами, побившими все рекорды содружества борющихся государств. Под пули периодических перестрелок обе стороны лихорадочно вооружались. После раздела армии, когда весь правобережный арсенал стал молдавским, а левобережный - российским, война стала неизбежной.
Она началась 2 марта с захвата дубоссарской гвардией
К концу марта Кишиневу удалось захватить на левом берегу Кошиицкий и Кочиерский плацдармы и заблокировать Бендеры. Затем война стала позиционной.
Дубоссарский синдром
Приехав в мае в Дубоссары, я застал мэра Владислава Фи-нагина и вице-мэра Александра Порожана, вопреки обыкновению, несколько печальными. Я поинтересовался у них, как бы мне сходить через линию фронта в соседние Кочиеры.
– Делать тебе нечего, - мрачно изрек Порожан.
– У нас гробов не хватает гвардейцев хоронить, а тут еще с тобой возиться...
276
А Финагин философски добавил:
– Гробы в принципе не проблема. Мы тебя и в целлофановом пакете можем отправить. Вопрос, как тебя оттуда получить. Тебя ж не отдадут просто так, менять придется. А у нас сейчас ни одного трупа с той стороны. Это ж ведь надо кого-то искать, ловить, убивать... Хлопот куча!
Надо сказать, что желание попасть в Кочиеры после такой беседы возобновилось у меня лишь через три дня.
Тем не менее я туда ходил неоднократно, как и в Кошницу. Нельзя сказать, чтобы «имперского журналиста» там принимали с распростертыми объятиями, однако разговаривать и получить кое-какую информацию было можно. Слухи о «румынских фашистах», истязающих «мирных славян», сильно преувеличены, хотя отдельные зверства были. Но, слава Богу, они пока не приняли массового характера.
Сами же Дубоссары являлись для Кишинева красной тряпкой. Тридцатипятитысячный городок с почти половиной молдавского населения упорно не желал слушать «старшего брата». Это город-знамя, город-символ приднестровского сопротивления. Кишинев посылал туда отряды полиции, расстреливал город ракетами и снарядами, обложил его с трех сторон своими плацдармами, но заставить сдаться так и не смог.
Город уже давно живет военной жизнью. Вся власть принадлежит комендатуре, беспощадно вылавливающей чужаков и нарушителей комендантского часа. После того, как несколько местных уголовников «случайно погибли», преступность в Ду-боссарах практически исчезла. Тем более, что мэр города впервые в бывшем СССР осуществил американск)гю мечту; «Каждой семье - свой автомат».
Днем тихо. По ночам город сотрясается от ударов минометов, ракет «Алазань» и 152-миллиметровых гаубиц. Однако по утрам на улицы выходят дворники, подметают разбитые стекла, осколки мин и снарядом, и город начинает обычный рабочий день. В свое время был популярен лозунг испанских республиканцев: «Но пасаран!». Здесь уже в ходу его вариация: «Но Дубоссаран!».
Однажды мы с корреспондентом газеты «Независимая Молдова» ехали по плотине Дубоссарской ГЭС
277
Мы кувыркались по полу в обнимку с поварихами, осыпаемые градом разбиваемых стекол. А водитель автобуса даже не прибавил скорость, он только недовольно покосился в сторону пулеметчика. А двое охраняющих нас ополченцев, не обращая внимания на свистящие вокруг пули, стоя в полный рост, вели ответный автоматный огонь.
Этих людей нельзя поставить на колени. Их можно только уничтожить.
Кишиневский апломб
За время конфликта мне не раз приходилось сталкиваться со всеми руководителями Молдавии. Они были разные по интеллекту, уровню темперамента, образованию. Некоторые демонстрировали блестящую эрудицию в исторических и научных областях. Но как только разговор заходил о Приднестровье, у них словно заклинивало мозги и глаза наливались свинцом. «Мы хорошие, мы демократы, а там коммунисты, империалисты и агенты Москвы. И их надо задавить». Набор этих слов в разных вариантах повторялся в их речах, как заезженная пластинка. С таким же эффектом я столкнулся в прошлом году в Грузии, когда задавал тамошним вождям вопросы о Южной Осетии.
Это, видимо, своеобразная закономерность. Как сказал мне зампред ВС Молдавии Пушкаш: «Что поделаешь... Когда рабы взбунтуются и становятся хозяевами, так и получается...» Вот эта психология раба, внезапно ставшего хозяином и своем поместье, похоже и определила такую ненависть и нетерпимость к несогласным.
Поэтому Кишинев вел двойную политику. На словах провозглашались мирные инициативы, работали всевозможные комиссии, а тем временем молодая молдавская армия готовилась к решающим сражениям.
В марте я, как говорится, с пеной у рта доказывал и председателю ВС Молдавии, и премьер-министру, и министру обороны, что война против ПМР бессмысленна. «Вы их не задавите! Это бесполезно. Я это уже видел в Осетии», - пытался я их образумить. «Задавим. Дай срок», - отвечали мне.
Мартовская операция по захвату Дубоссар с целью перерезать Приднестровье надвое у Кишинева провалилась. Уже набравшиеся опыта защитники города оказали ожесточенное сопротивление. Молдавские войска в конечном счете увязли на плацдармах. Тогда главный удар был перенесен на Бендеры.
278
Бендерское побоище
В Кишиневе, хотя и кричали о «единой и неделимой Молдове», с потерей Левобережья внутренне примирились. Но отдавать ПМР правобережные Бендеры явно не хотели. И еще в марте предприняли первую попытку овладеть городом. Но молдавская армия была еще немногочисленна, а сил полиции и волонтеров явно не хватало. Тогда под аккомпанемент разговоров
о мире была срочно отмобилизована армейская механизированная группировка в составе пяти батальонов. Предлог для вмешательства имелся в лице горотдела полиции, который постоянно конфликтовал с бендерской гвардией. В отличие от Дубоссар, оборона города была организована из рук вон плохо: гвардия недисциплинированная, ополченцы и милиция были слабы, не согласовывали действия между собой. Кроме того, в руководстве ПМР была довольно влиятельная грзшпа, считавшая, что Бендеры надо сдать Кишиневу. По их мнению, город был пуповиной, связывающей Молдавию и ПМР, что мешало последней окончательно обрести независимость, выстроив границу по Днестру.