Берег динозавров (Сборник)
Шрифт:
— Реакции страха и боли необходимы для организма, не обладающего сознанием. Но вы ведь обладаете им, Честер. Вы могли бы и преодолеть примитивный синдром «раздражитель — реакция».
— Пусть уж лучше я буду трусом, но живым…
— Но могли бы легко стать и мертвым трусом, не будь вы способны в определенный момент преодолеть страх. Поглядите вниз, Честер.
Честер посмотрел на пол. Пока он смотрел, молочно-белая поверхность пола вдруг стала совершенно прозрачной; осталась всего лишь узкая, шириной не более десяти сантиметров, лента, на которой он стоял, повисшая
— Все в порядке, Честер. Это всего лишь пол с низкой отражательной способностью.
Честер с трудом балансировал на узкой полоске.
— Снимите меня отсюда, — сдавленным от страха голосом прохрипел он.
— Закройте глаза, — спокойно сказал Куве.
Честер быстро сомкнул веки, так что им стало больно.
— А теперь забудьте все, что вы увидели, — приказал Куве. — Сосредоточьтесь на том, что вы ощущаете ногами пол. Убедитесь в его прочности.
Честер сглотнул, затем медленно открыл глаза и посмотрел на Куве.
— Я полагаю, что он выдержит, — сказал он дрожащим голосом.
Куве кивнул головой:
— Поработав здесь несколько дней, вы избавитесь от иррациональной боязни высоты.
— При благоприятной погоде, — сказал Куве, — тренировки будут проходить здесь, на террасе, на открытом воздухе.
Честер оглядел выстланную темной древесиной площадку примерно тридцать на тридцать метров, которая была окружена стеной цветущего кустарника высотой в человеческий рост. Тополиная рощица затеняла часть пола от лучей поднявшегося над горизонтом утреннего солнца. На стеллаже у низкой стены размещались разные гири, штанги и другие снаряды.
— Наверное, здесь уместно было бы заметить, что я не претендую на титул «мистер Титан Вселенной», — сказал Честер. — Думаю, что пары булав мне было бы более чем достаточно.
— Честер, — сказал Куве, жестом приглашая его сесть на мягкую скамейку. — Я уже предпринял первые шаги к тому, чтобы поколебать вашу уверенность в том, что боль невыносима, и в том, что страх и полезен, и непреодолим. Теперь же давайте рассмотрим роль скуки как препятствия на пути интеллекта к достижению контроля над телом. Что есть скука, Честер?
— Ну, скука наступает тогда, когда вам нечем заняться…
— Или когда инстинкт говорит вам: «Предстоящая деятельность не является существенно важной для моего выживания». Это более мощный фактор, воздействующий на поведение человека, чем страх или боль.
Он протянул Честеру маленькую гантель.
— Тяжелая?
Честер оценивающе покачал в руке двухкилограммовый снаряд:
— Да нет, не очень.
— Возьмите еще одну.
Честер взял по гантели в обе руки.
— А теперь, — продолжал Куве, — пожалуйста, встаньте и поднимите оба снаряда на уровень плеч и начинайте их попеременно выжимать.
Честер, пыхтя, начал поднимать гантели. Прошла минута. Движения его становились все медленнее. Куве удобно устроился в парусиновом кресле.
— Сейчас вы
— Потому что… я изнемогаю… — произнес, задыхаясь, Честер.
— Изнеможение имело бы своим результатом неспособность далее выжимать вес, но им никак не объяснишь желание прекратить выжимание, когда сил остается еще достаточно.
— Думаю, я что-то повредил себе, — пропыхтел Честер. — Я перенапрягся.
— Нет, — возразил Куве, — просто вам стало скучно. Поэтому-то у вас и возникло желание остановиться — естественное, природное стремление к сохранению энергии, жизненно важной для охоты, спасения бегством, драки или совокупления. Хочу надеяться, что с сегодняшнего дня вы откажетесь от него как мотива вашей деятельности.
Приближался вечер. Честер обессиленно снял руки с рукояток тренажера, который он сжимал, крутил, дергал и толкал по указаниям Куве. Он тяжело вздохнул.
— Я думал, что вы преувеличиваете, когда сказали, что собираетесь проверить работу моих ста семидесяти различных мускулов, но теперь я вам верю. Нет ни одного из них, который бы не болел.
— Завтра они будут болеть еще больше, — бодро утешил его Куве. — Но это неважно. Скоро они свыкнутся с мыслью, что с сегодняшнего дня вы намерены регулярно прибегать к их услугам.
— Я передумал, Куве. Природе было угодно создать меня хилым, чувствительным типом.
— Выбросьте из головы ваши завтрашние испытания. В нужное время вы пройдете через все, что я для вас приготовил. А пока, закончив что-либо, забудьте о нем до тех пор, пока это что-то не придется делать снова.
— Но у меня нет силы воли, — возразил Честер. — Я много раз пытался сесть на диету или делать утром зарядку, не говоря уже о вечерних курсах, на которых я собирался овладеть безукоризненным французским или в совершенстве освоить бухгалтерский учет. Но меня никогда на это не хватало.
— Секрет победы в споре с самим собой — в нежелании слушать. К моменту, когда вы усовершенствовали свою аргументацию, вы вновь оказываетесь в колее ваших прежних привычек. Ну а сейчас пройдемте в столовую. У вас будет инструктаж по мнемонике, после которого вы начнете знакомиться с теорией моделей. Затем…
— А когда я буду спать?
— Всему свое время.
— Неплохо! — промолвил Честер, проглотив бульон и отодвигая пустую чашку. — Что там у нас дальше?
— Ничего, — ответил Куве. — Но, как я уже говорил, ассоциация символа с определенной насущной потребностью, связанная с вашим личным опытом…
— То есть как это ничего? Я не наелся. Я вкалывал весь день, как ломовая лошадь.
— У вас избыточный вес, Честер. Бульон был тщательно приготовлен, так чтобы в нем содержались все питательные вещества, необходимые для поддержания вашего энергетического баланса на должном уровне.
— Но я умру от голода.
— Вы едите от скуки, Честер. Когда ваше внимание занято чем-либо, вы забываете о пище. Вы должны выработать привычку.
— Целый день вы только и говорите мне об умерщвлении плоти, о торжестве разума над плотью.