Берег мечты
Шрифт:
Отасилиу, вернувшись домой, с улыбкой рассказал жене о глупой просьбе Дулсе, которая доставила бы ему столько неприятностей.
— А я дала ей денег, — тоже с улыбкой призналась Амапола. Отасилиу, услышав это, вспыхнул от негодования.
— Ты что, не понимаешь, чем нам это грозит?! Мы становимся врагами Феликса, которому обязаны всем своим благополучием!
— А откуда он узнает? — рассмеялась Амапола. — Никто ему не скажет. А я подумала: будет очень красиво, если Дулсе принесёт рыбакам деньги. Она любит Родригу, и если оба они будут спасителями, то, может, у них всё наладится? И дети не будут голодать. Это же важно. И вообще забудь
Отасилиу вздохнул. Он не мог сердиться на свою Амаполу, у неё было такое доброе сердце! И он был, совершенно согласен с женой, что Фред для них самое главное.
Когда Отасилиу говорил с сыном, тот слушал его, низко опустив голову. Луиза уже сказала ему, что нечего им встречаться. Рита опередила Отасилиу и успела провести с дочерью воспитательную беседу.
— Тебе ведь, дочка, стыдиться нечего. Ты ничего дурного не делаешь, так почему вы встречаетесь по углам и шарахаетесь от каждого встречного-поперечного? Мне бы такое отношение показалось обидным!
Луизе оно тоже казалось обидным. Она не понимала, почему её нельзя пригласить в дом, познакомить с родителями. А если нельзя, то значило это что-то совсем уж неприятное. Она себе такого не желала. И хотя чувствовала, что Фред — её первая и единственная любовь, сказала ему: «Мы с тобой встречаться не будем!»
— Не будем, — как эхо, повторил её слова Фред, соглашаясь с отцом, чем Отасилиу остался, очень доволен.
Идя к Феликсу, который срочно вызвал его к себе, Отасилиу с удовольствием вспоминал, что выполнил поручение жены и теперь ей будет куда спокойнее.
Феликс очень коротко сообщил своему адвокату, что на Адму было совершено нападение, бандит чуть не изнасиловал и не ограбил её, но спугнула насильника женщина по имени Мария, которой Отасилиу должен был в благодарность передать конверт в «Звёздном маяке».
Отасилиу взял конверт с немалым облегчением. Опасение, что Феликс узнал об их помощи рыбакам, у него всё-таки было, но когда оказалось, что речь шла совсем о другом, Отасилиу обрадовался.
В «Маяк» он вошёл, с лёгким сердцебиением, и сам ему удивился. А чему удивляться? Ведь здесь прошла его молодость… Навстречу ему поднялась красивая женщина, и он вдруг понял: Господи! Какая же это Мария? Это Роза! Роза Палмейрау… Но как же она изменилась! Это была совсем другая, абсолютно чужая женщина, и Отасилиу с удовлетворением подумал, что он не обманывал Амаполу, когда говорил, что Роза для него давным-давно не существует, а та юношеская любовь навсегда осталась в прошлом.
— Ты так смотришь на меня, — насмешливо начала Роза, — что я лишний раз убедилась, как была права, сказав: не жди меня!
— Да, ты была права, Роза, как всегда права, — не принимая вызова, миролюбиво отозвался Отасилиу, — я встретил любовь своей жизни, как и ты однажды встретишь свою. Ведь ты не любила меня.
В голосе Отасилиу прозвучала невольная обида, страшно возмутившая Розу: это он смеет её упрекать?! Он?! Женившийся! Разбогатевший!
— Ненавижу несправедливость! — бросила она, и рука её привычно сжала кинжал, всегда висевший у неё на поясе.
— О тебе ходят легенды, да ты и сама живая легенда, — буркнул Отасилиу, с раздражением вспомнив брошюрку, которая испортила столько крови ему и его жене. Если говорить честно, то Роза вообще попортила ему немало крови.
— Прими благодарность, — язвительно сказал он и протянул Розе конверт. — От Феликса.
—
Отасилиу вздохнул и принялся её уговаривать.
— Не теряй понапрасну время! — оборвала его Роза. — Ты не из тех, кто способен меня уговорить!
Отасилиу не забыл, как уговаривал красотку Розу, не дожидаясь свадьбы, начать семейную жизнь, и как она всегда ему отказывала. Редко когда ему удавалось сорвать с её губ поцелуй. Роза всегда была как скала. Нет, теперь ему было совершенно очевидно, что она не любила его. Перед любовью не устоять!
— Эх, Роза, Роза, — только и сказал Отасилиу. — Где тебе знать, что такое любовь…
И столько снисходительности и подспудного пренебрежения прозвучало в его голосе, что Розу захлестнула нестерпимая обида. Это она-то не умеет любить?! А её ненаглядная Сесилия? А Арлете? А её жених Отасилиу, в конце концов?! Розе показалась страшной несправедливостью череда испытаний, выпавших на её долю. Она поступила благородно, не связав своего жениха обещанием, но, он-то, почему оказался таким послушным? Почему не ждал её? Почему не заботился об Арлете? Почему ничего не знает о её сыне?! Эгоист! Себялюбец! Ничтожество! Она отвесила Отасилиу оплеуху — одну, другую, третью… Хлестала Отасилиу не холодная, умеющая владеть собой Роза, закалившаяся в горниле жизненных испытаний, а девчонка, не умевшая справляться с обидами и страстями, может быть, воскресшая в зрелой женщине в последний раз, хлестала наотмашь, без удержу, без жалости. А он уворачивался, кляня себя, что попал в такое дурацкое положение.
Неизвестно, сколько времени продолжалось бы ещё избиение, если бы не Амапола. Она влетела в «Маяк», думая, что застанет чуть ли не любовную сцену, но застала хулиганку, избивавшую её мужа.
— Полиция! На помощь! — закричала Амапола.
Полицейский не замедлил себя ждать, и красавица Роза в очередной раз отправилась за решётку.
Феликс только улыбнулся, когда узнал о неожиданном исходе встречи.
— Ну что ж, теперь Роза Мария будет уж точно мне благодарна, — успокоил он расстроенного Отасилиу и самолично отправился в тюрьму. Феликс потрудился дойти и до камеры, чтобы сообщить узнице, что она свободна.
Увидев перед собой красивую, обаятельную женщину, Феликс почувствовал то особое вдохновение, какое делает мужчину неотразимым. Одним словом, в тюремной камере пробежала та искорка, от которой, бывает, занимаются пожары. Феликс нашёл самые точные, самые нужные слова, и они показались Розе убедительными.
— Признаюсь откровенно, что и мне довелось побывать в тюрьме, — сообщил он, — но я благодарен судьбе за это, потому что, выйдя оттуда, я встретил Адму. С тех пор мы не расстаёмся. Я предлагаю вам не плату, Роза, — жизнь Адмы бесценна, — я прошу вас принять от нас обоих подарок.
Роза согласилась.
— Хорошо, так и быть, — сказала она. — Главное, что я принимаю от вас свободу.
— Если бы я был свободен, то взял бы вас в плен, — не мог удержаться от своеобразного комплимента Феликс.
Он проводил Розу в гостиницу и заплатил за номер.
— Вам нужно как следует отдохнуть, — сказал он. – Мне кажется, что за столь короткое время у вас было слишком много напряжённых моментов.
Лёжа на мягкой кровати, Роза вспомнила предыдущую ночь, которую провела в развалинах «Казино». Вспомнила и свой разговор с ночной красоткой, которая показалась ей слишком тощей.