Берег тысячи звезд
Шрифт:
Она не поняла, как все закончилось. Упоительный туман морока растаял, волна удовольствия, помрачающего разум, схлынула, и Алита обнаружила, что тихо лежит в объятиях артефактора, что опухшие от поцелуев губы горят, а тело не чувствует ничего, кроме приятной усталости. Хариндер поцеловал ее в висок, погладил место поцелуя согнутым указательным пальцем и спросил:
– Легче?
Алита повела плечами, занимая позу поудобнее, и откликнулась:
– Да. Легче.
Паукка не ушел до конца, она по-прежнему чувствовала его возню за грудиной, но его пребывание больше не было настолько терзающим и мучительным.
– Ну и хорошо, -
Некоторое время Алита действительно провела в расслабленной тихой дреме, а потом смысл сказанного Хариндером прояснился, и она отпрянула от него и переместилась на другой конец кровати с такой скоростью, словно артефактор превратился в огромного скорпиона.
– Что ты сказал?
– испуганно переспросила Алита. Метнув заклинание в сторону ночника, она зажгла огонь, и Хариндер несколько мгновений подслеповато щурился от света.
– Что я тебя люблю, - спокойно повторил он, сел и посмотрел Алите в глаза.
– Это правда. Давай спать, ночь на дворе.
Алита смотрела на него и чувствовала, что ее начинает знобить. Улыбка Хариндера стала смущенной и какой-то несчастной, что ли; натянув легкое покрывало повыше и прикрыв огромный уродливый след от ожога на левой стороне груди, он вздохнул и добавил:
– Это тебя ни к чему не обязывает.
В носу предательски защипало. Алита вспомнила, как они провели этот месяц: рядом, не расставаясь, зарывшись в книги и артефакты и делая общее дело - а еще были разговоры, долгие часы разговоров не только о работе, но и обо всем на свете, и впервые за три года своего одиночества она постепенно стала чувствовать себя защищенной. Хариндер незаметно, исподволь, сделался для нее щитом, закрывающим от внешнего мира - и внезапно этого щита не стало. Алите казалось, что ее вывели на площадь, поставили перед толпой и сорвали одежду.
«Как ты мог», - едва не слетело с языка, но вместо этого Алита спросила:
– Откуда такой шрам?
Губы Хариндера дрогнули в улыбке.
– Я горел, - просто объяснил он.
– Теперь приходится заниматься любовью в темноте.
– Не хочу, - Алита готова была расплакаться. Это было несправедливо. В их отношениях не должны были появиться чувства. Хариндер вздохнул и придвинулся ближе - и, к своему удивлению, Алита не стала отстраняться от него.
– Я не прошу взаимности, - сказал артефактор.
– Мы начали общее дело и доведем его до конца. И знаешь… я буду счастлив, если у нас все получится.
Алите было страшно посмотреть на него - и в то же время она хотела посмотреть и прикоснуться. Кажется, происки Паукки сейчас были не при чем - это было ее собственное желание.
– А если не получится?
– спросила Алита.
– Если мы так и не найдем Берег… или если найдем, но… - она не смогла закончить фразу. Хариндер улыбнулся, помедлил и обнял ее, и в этом объятии не было ничего от страсти и любви, только дружеское тепло и искреннее участие.
– Тогда все будет так, как ты решишь, - сказал он. Огонек ночника затрещал и угас; тьма нахлынула так внезапно и неудержимо, что Алите показалось, будто она ослепла.
– И я приму любое твое решение. А теперь спи. У нас завтра много дел.
Его высочество Этьен Амиран бин Альбоа Сузианский и Гилимерский был, во-первых, пьян, как сапожник, а во-вторых, победил уже в четвертом бою на импровизированном ринге. Здесь, в грязном
Когда они пробились к рингу сквозь толпу, Амиран как раз успел завершить пятый бой победным нокаутом, и зрители радостно взревели, а к его высочеству побежал местный гарсон с грязным полотенцем через руку: на подносе он тащил бутылку вина, к которой Амиран незамедлительно присосался. Хариндер покачал головой, толкнул дверцу в ограде и вышел на ринг. Помощники, убиравшие нокаутированного бойца, равнодушно посмотрели на него.
– А, дорогой друг!
– Амиран поставил бутылку на ограду и заключил артефактора в крепкие объятия, остро пахнущие потом и кровью.
– А пойдемте… а пойдемте выпьем?
– Пойдемте, - согласился Хариндер, подхватил принца, который с трудом держался на ногах, и повел к выходу с ринга. Алита смотрела на пьяного и полностью довольного жизнью Амирана и думала, что государю Ахонсо очень трудно живется на свете. Трое сыновей погибли, а четвертый гуляет по каким-то притонам. Неудивительно, что его величество хотел в свое время сделать Алиту наследницей престола…
В экипаже Амиран вел себя довольно спокойно - в изгвазданном парадном мундире, небрежно наброшенном на голое тело, распространяя вокруг себя такие волны перегара, что невольно хотелось закусить, он энергично рассказывал о том, как едва не пропустил очень грамотную двоечку. Алита вздохнула с облегчением: во всяком случае, принц не лез в драку, и его не укачивало. Это не могло не радовать.
– А поедемте… а поедемте лучше к моей невесте?
– предложил Амиран. Его осунувшееся грязное лицо моментально стало печальным.
– Вы знаете, что Этель мне отказала?
Хариндер и Алита обменялись понимающими взглядами.
– Да, сказала, что если бы я… - Амиран икнул и продолжал: - Если бы я остался телохранителем, она бы согласилась. А так… - он провел ладонями по лицу и сказал: - Но я не отступлю. Поедемте к Этель?
Алита вздохнула.
– Вы собираетесь ехать к даме в таком виде?
Амиран осмотрел свой мундир, доведенный до свинского состояния, разорванные на колене брюки из дорогой тонкой ткани и грязные остроносые башмаки и произнес:
– Вчера вечером я был при полном параде - и получил от ворот поворот.
Алита только руками развела. Весь вид его высочества говорил, что с ним лучше не спорить.
Горничная Этель, открывшая на стук, осмотрела всю компанию - Амиран к тому времени практически лишился чувств и висел на плече Хариндера - и позвала:
– Миледи Этель, пациент!
– после чего сделала шаг в сторону, пропуская пришедших в квартиру. Этель, которая, судя по легкому халату поверх простого домашнего платья, уже готовилась отправляться спать, выскользнула из комнаты и, всмотревшись в незваных гостей, ахнула: