Берегиня

Дружинин Руслан Валерьевич

Глава 8 Медный город

Двадцативосьмиэтажный дом стоял по улице Жукова на самой окраине Центра. Высотка, кажется, ничем не отличалась от других многоэтажных домов, такая же обветшалая, с выпирающими рёбрами внешней отделки, усталыми лоджиями, пустыми проёмами окон и редкими плексигласовыми панелями. Вокруг слухового окна на фундаменте ютилась молодая стопельная грибница, но столь неуверенно, что её серые чешуйки не дотянулись даже до подоконников на фасаде.

И всё-таки дом по улице Жукова отличался. Изнутри пролома на двадцать четвёртом этаже торчал вертолётный хвост и маленький стабилизирующий винт. При катастрофе машина не взорвалась, но врезалась в здание

так неудачно, что оставила косой шрам и разрушила множество квартир и лестничных колодцев на этажах под собой и над собой.

Оставалось только гадать, какой кошмар творился на улицах и в небе над городом во время Исхода. Про городскую историю Кощей рассказывал скупо: Обледенение, он же Первый Мор, грянул шестьдесят четыре года назад и выкосил сотни тысяч городских жителей. Спустя тридцать пять лет случился Исход Орды, и сразу за ним Второй Мор, снова десятки тысяч замёрзших. Все эти даты и цифры из глубокого зазеркалья совсем не волновали Ксюшу, пока она сама не увидела последние бандитские Каланчи и Котлы кутышей. А ведь ещё до Серого Повелителя и Исхода в городе выживали целыми районами и лес наступал не так сильно. Из-за страшных морозов и неудачного переселения на запад людей в городе почти не осталось, они растворились среди камней, ржавчины, грибов и деревьев.

Но выжившие всё-таки были. Вира, Саша и Ксюша подошли к дому по улице Жукова, чтобы подняться на разрушенный двадцать четвёртый этаж и поддержать свой Котёл и своих родных новым кладом.

Вира хорошо подготовился, взял лёгкую раздвижную лестницу, два мотка крепкой верёвки с самодельными кошками, сумку с инструментами перекинул через плечо. Такие предосторожности показались Ксюше ненужными. Она привыкла бегать по этажам, и дом перед ней, пусть запустелый, был в два раза меньше Башни. Может лестница и верёвки пригодятся им в самом конце восхождения, когда они доберутся до разбитых вертолётом этажей?

– Полезу первым, девчонки, лестницу потащу, путь буду выбирать, – предупредил Вира. – Сашка, слышь, верёвки возьми, за мной потащишь, Серебряна последняя. Рюкзак пустой у тебя?

Конечно же не пустой! Ксюша прихватила в дорогу еды и питья на троих, но место в рюкзаке оставалось, и Вира сунул в него свёрнутые рулонами пустые тряпичные сумки – на случай успешного приключения. Да, именно так, Ксюша думала про подъём, как про приключение для кутышей. Зачем вообще лезть, если не развлекаться? Еды она могла натаскать в Котёл сколько угодно, хоть весь подвал до потолка завалить. Неужто зря рисковать ради пары банок протухших консервов?

Сама мысль о вздутых банках, как о несказанном сокровище, повеселила Ксюшу. Она сверкнула озорными глазами на Сашу, ожидая таких же улыбок, но Саша почему-то молчала, на поддёвки и шуточки хмыкала, и оживлялась только на приказы от Виры. Зверолов командовал ей, как хотел, хуже Кощея! С Ксюши мигом сдуло хорошее настроение, она начала прямо-таки закипать.

В дом вошли, как установил зверолов. Весь вестибюль истоптан грязью, перед лестницей размётанные остатки кострищ, гнилые кучи грибных обрезков, брошенный кем-то целлофан. Вся стена вдоль лестницы исцарапана. Откуда взялись царапины стало понятно, когда Вира при подъёме задевал своей лесенкой стену. С чем приходили другие кутыши, кто знает? Через выбитые ступени перекинуты мостики из шифера и металла. На пролётах, где лестница обвалилась совсем, в стены забиты крюки и петли. Через них вира натягивал верёвку и получалось нечто вроде перилл. Лестница у него была хорошая, на две секции. Зверолов раздвигал её и прокладывал над прорехой, чтобы Ксюша и Саша залезли повыше.

– Слушай, тут куча лестниц сломалась, – пыталась разговорить Ксюша подругу.

– Угу…

– В том и засада, что чем выше, тем хуже, больше пролётов обвалено, –

влез со своим мнением Вира. – Дом целый, а лестницы перепорчены. Будто кто нарочно сломал, чтобы до вертолёта не добрались.

– Сам не ам, и другим не дам. Наверно, со злости сломали, когда не смогли подняться, – вяло откликнулась Саша.

– Саш, а расскажи о Серых? – не отставала Ксюша. Саша любила рассказывать о Повелителе и разные другие истории. Их она узнала от мамы, а та от старика Захара. Но Саша совсем не расслышала вопрос Ксюши и молчком карабкалась по перекладинам, придерживаясь за верёвку. В конце лесенки её схватил за руку Вира и подтянул на площадку. Ксюша руку ловчего не приняла и сама закарабкалась.

– Чего ты сегодня молчишь, язык проглотила? – зло одёрнула Ксюша. Саша очнулась от своих размышлений и рассеяно улыбнулась.

– О чём ты спрашивала? А, про Серых… Серые пришли с востока, в год, когда на Кольце топливохранилище погорело. Очень много топлива не стало, все в городе испугались, что Зимой топить нечем будет. Тут Серая Орда и заявилась – тысячи, тысячи! Много деревень и других городов по пути к нам захватили. Повелитель два или три года всех собирал. Говорят, он топливо и поджёг, хотя кое-кто думает, что это люди с запада подожгли, чтобы Орде не досталось и она сильнее не стала. Интересно получается, подожгли против Серых, а страдать нам? Повелитель мальчишка совсем, ему лет десять было, но очень уж умный: Второй Мор предсказал, ещё хуже Первого, всем велел в горы бежать на запад, там, мол, убежища против холодов есть.

– Максим?

– А?

– Мальчика звали Максимом?

– Может… Деда Захар его просто мальчиком называл, или Серым Повелителем – больше никак.

– Любил очень?

– Не, он с ним и не разговаривал толком, так, пару раз близко видел. Деда Захар при Повелителе конюхом был, за лошадью его ухаживал, за Кадетом. Ты видела когда-нибудь лошадей, Ксюша?

– На картинках, и в сказках про лошадей слышала, которые за день вокруг света облетают.

– Кадет точно бы облетел! Дедушка мне про него так много рассказывал, и про лошадей своих из деревни. У него в деревне свои кони были! Волосы у них… ну, грива – длинная, и хвост пушистый, и четыре ноги, на каждой по копытцу, как у оленя. Вира мне на консервной банке голову лошадиную показывал. Рогов у коней нет, но глаза тёмные, красивые и глубокие, вот бы на живую лошадь когда-нибудь посмотреть! Лошади, может быть, только на западе и остались, за горами, больше нигде. Я бы лошадь погладила. Дедушка мне рассказывал, у Кадета шкура была – чёрная-чёрная, бархатная, и косички он ему заплетал в гриву!

Саша так затараторилась про коней, что чуть не свалилась с лестницы. Вира сцапал её за руку и зарычал, чтобы не отвлекалась и глядела под ноги.

Лучше уж под ноги смотреть, чем на подъезд. Повсюду грязным углём намалёваны бранные надписи, валяются смятые пластиковые бутылки, расшарканы отпечатки подошв на засыпанном штукатуркой полу, и почти каждая площадка обрывалась дырой вместо лестницы. Вира молча и деловито раздвигал свою металлическую переноску, закреплял её над проломом и впереди всех осторожно перелезал на площадку выше. Пока ловчий готовился и переправлялся, Ксюша расспрашивала у Саши:

– Так твой дедушка из деревни? Я думала он из города, как все остальные.

– Не, он не мой родной дед, мы Захара дедом так, по привычке зовём. Он ведь давно в Котле живёт, двадцать лет, ещё до меня и до мамы пришёл, она из другого подвала, её выгнали с животом. Из родных у меня одна мама, – Саша прикусила губу и умолкла.

Настал черёд переправляться и Ксюше с Сашей. Саша пошла первой и в этот раз хорошо справилась, хотя Вира опять помог ей возле площадки. Ксюша прошла по переправе сама, и Вира руку ей больше не предлагал.