Берегиня
Шрифт:
Лес опустел, пламя долго трещало, пусть распалось на очаги и медленно тухло. Среди кутышей никто не погиб, никто не был ранен, хотя весь двор перед их укреплениями был усеян телами. Саша и Павлик перевязывали Ксюше ожоги. Борис и Вира держали заросли под прицелом. Тимофей обошёл гараж и проверил, не спрятались ли там живые бандиты?
Никого нет. Пока Серебряна здесь, пока молнии защищают район – они не вернутся! Против нового Городского Чудовища у бандитов не отыскалось ни средства, ни хитрости, ни сил победить. Городское Чудовище будто мстило за Чура: такое же – в шлеме, и комбинезоне, только светлое и электрическое.
Но бандиты Чура убили – и хорошо помнили
Ксюша плакала, прижимая обожжённую руку к себе. Шлем с уродливыми подпалинами валялся у неё под ногами. Саша гладила её по плечу и тоже тихо тряслась. Павлик молча тискал в руках бинты из аптечки. Вира пересчитал своих – все живы, хотя и не верилось. Он отпер гараж – блеснул чисто вымытый бампер и радиаторная решётка легковушки. Ни одна пуля её не оцарапала, ни одна стрела не задела. Ласточка выглянула на свет, и в круглых, умиленных всему миру фарах отразился восход над затянутым дымкой городом.
*************
– Кажется, ничего не забыли, – захлопнул Вира багажник и обернулся к своим. Ульяна обнимала сыновей и плакала, особенно сердечно не хотела отпускать Павлика, но с Борисом младшенький – хоть в огонь, хоть в воду. И горько Ульяне, и знала она, что за городом её сыновьям может быть будет лучше, особенно с посвистом и в стороне от бандитов.
Два дня прошло, как прогнали загонщиков – никто больше не нападал, не искал их Котёл. Вроде бы налёты схлынули, и решено было ехать. Машину вывели из провонялой смертью котловины, медленно провели её сквозь горелый лес и густо заросшие улицы, пока не выбрались на дорогу – эта дорога, как знали ловчие, сохранилась лучше других и уводила далеко за город. Много кутешей уходило по её раскрошенному асфальту искать счастья на западе, но никто назад не возвращался, и никто из подвальных не знал, как сложились судьбы у беглецов: добрался ли хоть кто-нибудь из них до гор Пояса?
Малышка-Лёля держала Бориса за руку и тоже ревела, как мать. Через всхлипы, она упрашивала рослого брата обещать вернуться за ней – и Борис обещал. Павлик морщился и глаза закатывал на все эти женские слёзы, но без них, казалось, и прощания не было.
Вира как ни в чём не бывало говорил с Тимофеем об ориентирах за городом: каких держаться, где свернуть, как проехать. Оба ловчих припомнили о западном лесе всё, что могли, но в этот раз Вира поедет гораздо дальше их прошлых походов. На десять раз Виря и Тимофей всё обсудили, всё повторили и выучили наизусть. Наконец, Вира крепко обнял Тимоху и похлопал его по спине.
– Ну чё, дылда, себя береги; остальные-то окочурятся, если с тобой что… – неловко пробурчал старший брат. – Ну, хорош! Назад дуй, если чего в пути отвалится. Мы-то здесь всегда будем – в подвале.
Ксюша не отходила от Саши. Она притащила столько еды в дорогу, что Саша попросила передать всё Ульяне: в машине почти не было места. Руку и бок Ксюши под комбинезоном перетянули бинты, к телу влажно прилипли салфетки. При виде ожогов, Кощей в Башне и бровью не повёл, но лицо помрачнело. Кажется, он переживал не из-за самой Ксюши, и не из-за сломанного комбинезона, который, он, кстати, быстро и легко починил, да так, что кислоту ткань больше не пропускала; Кощей переживал из-за будущих шрамов на теле Ксении. На перевязке она ещё умудрилась поддеть его, что у кутышей у всех до единого – шрамы, и тёмная чадь въелась к ним в кожу с детства. Гавран вскинул крылья и каркнул, Узник больно кольнул глазами Зверёныша, и доложил, что Перуницу он перенастроит и больше бандиты Ксюшу Чёртовыми Слезами не закидают.
В
– Ты едешь? – шепнула Саша, обжимая свою Серебряну.
– Нет, Саш, не поеду. И ты уговаривать меня не будешь, ага?
Саша всхлипнула и помотала головой у неё на плече.
– Прости меня, Ксюшка!
– Тебе-то за что извиняться, дурында? – горько закусила Ксюша губу. – Живи, как хотела: люби своего Вирку, будь счастлива, что ли – это ж самое главное… наверно, чтоб счастливо, чтоб всё вокруг хорошо! Ну, не реви, Саш! В такую дорогу поехала, а раскисла, как маленькая: чё ты хуже Лёльки? Сейчас заплачешь мне тут весь комбинезон, и опять всё зальёшь. Не реви!.. Не реви, Сашка, а то я сама зареву!
– Хорошо, я не реву, Ксюша, всё, – хлюпнула Саша. – Ты только помни меня, пожалуйста! Смотри на нашу красную звёздочку и меня вспоминай, нас с Вирой, и с остальными. Где красная звёздочка – там и мы с лошадками: мы их найдём, Ксюшенька, точно найдём – знаю! Я лошадей очень увидеть хочу, у меня душа лошадиная: она к тебе, если что, вместо меня прискачет, как в сказке – веришь?..
– Угу, – кивнула Ксюша, крепко сжимая губы. По щекам её тоже покатились слёзы.
– Ксюш, не плачь!.. В наш дом лучше сходи, я тебе там подарок оставила – посмотри, пригодится!
– Какой-такой подарок?
– Вот сама сходи, и узнаешь, балда.
Ксюша с трудом, будто отрывая крепко пришитое, отпустила от себя Сашу, и указала ей на легковушку.
– Всё, иди. Будь счастлива, Сашка! Езжай…
Та закивала, попятилась. Вира открыл Саше дверь, и усадил в салон.
Вскоре расселись все, глухо заурчал двигатель, из-под заднего бампера вырвалась струйка дыма, включились красные стоп-огни, и ласточка покатилась вперёд по дороге, припадая на задний мост. Тимофей и Ульяна долго махали вслед своим близким, и малыши тоже. И Ксюша махала рукой в серебряной перчатке возле подвальных.
«Прощай, Сашенька. Если встретимся под нашей звездочкой – я буду также любить тебя. Я буду всегда тебя любить – по-настоящему».
Глава 10 Зверь
Лето выдалось тяжёлое – большое, светлое и тоскливое. После отъезда Саши, Ксюша таскала еду и заботилась о подвальных, как о своих. Но добрая память о Сашеньке не давала ей успокоиться, и Ксюша захотела помочь остальным. Она расспрашивала Тимофея про другие Котлы. Зверолов долго отмалчивался – по привычке он боялся доверять тайну кутышей. Но всё-таки Серебряна уговорила его, ведь она не раз побеждала бандитов, помогала их родному подвалу едой, а в прочих кварталах загоны отнимали последнее и отыгрывались на беззащитных. Тимофей сдался и всё рассказал: где какие подвалы находятся, какие люди внутри них живут, какая им нужна помощь, но при этом предостерёг Ксюшу, чтобы она не совалась в Котлы сама, ведь её там убьют, и не из злости, а чтобы другим не открыться, да и могли сдать Серебряну бандитам – мало ли, кто из местных сбежит в мизгу.
Ксюша пообещала быть осторожной, и вскоре по рассказам Тимофея нашла первый подвал: вполне приличная дверь скрылась за наваленным под уклон остовом автомобиля. Ксюша оставила пакет с сухпайками у входа и спряталась в стороне, чтоб подсмотреть, кто возьмёт. Ждать пришлось долго, почти до самого вечера. Ксюша успела подумать, что подвал нежилой, но вот из-за машины выглянул грязнющий кутыш в прокопчённой и засаленной куртке. Он увидел пакет и лицо его сразу вытянулось. Чужая вещь! Значит их подвал точно раскрыли! Кутыш мигом нырнул обратно в Котёл и оставил Ксюшин подарок снаружи.