Берегись сурка!
Шрифт:
— А там чей сейф?
— Кэрроу, — прохрипел гоблин, из глаз которого покатились яростные слёзы отчаяния.
— Открывайте, — криво усмехнувшись, приказал Снейп. Где два сейфа, там и три. Он и так превратил зубастых коротышек в своих заклятых врагов, и не дал бы и ломаного кната за свою шкуру, если бы гоблины узнали его истинную личность. Но, в любом случае, так будет сложнее определить, чей сейф был настоящей целью, может, это работа какого-нибудь сумасшедшего, который мстил темным родам пожирателей, уничтожая те сокровищницы, до которых смог добраться.
Походка гоблина напоминала движения робота, который неумолимо ржавел и двигался всё медленнее.
— Шевелитесь, — прошипел Снейп и гоблин послушался, открывая третью по счёту дверь, хотя и видно было, как он постепенно справляется с наведёнными чарами.
Судорожно сжимая кулаки, гоблин дрожал. Звякалки в его руке немелодично тренькали, заставляя дракона, находящегося на привязи неподалёку, испуганно взреветь. Карлик прокусил губу насквозь, а в глубине его зрачков бушевала ненависть. Снейп принялся медленно отступать назад, к краю пропасти. Таймер отмерял последние секунды — совсем скоро в банке взвоет сирена, начнётся переполох и ему лучше не оставаться здесь при появлении стражи. Взмахом палочки стирая гоблину память, он спиной вниз упал в темную пропасть, омываемый струями воды из водопада. Личина Яксли соскользнула, по щекам хлестнули тёмные пряди, но в этой чернильной глубине некому было его увидеть и узнать. Навык полёта позволил смягчить и замедлить падение, будто Снейп стал Алисой, нырнувшей в кроличью нору. Нащупав в кармане горсть жаброслей, он запихнул их в рот, и в следующее мгновение ушел под воду с головой, там же трансформируясь в водоплавающую амфибию.
Течение подземной реки оказалось бурным и стремительным, и сильные конечности с перепонками пришлись очень кстати, позволяя хотя бы немного контролировать свои действия. Кромешная темень не позволяла определить глубину и окружающий ландшафт, поэтому Снейп несколько раз хорошенько приложился боками к скальным выступам и валунам, выступающим со дна.
Подхваченный потоком, он не рисковал вынимать палочку, опасаясь привлекать к себе внимание, полагаясь целиком на силу и выносливость собственного тела. Вспоминая откровения Билла Уизли, зельевар старался вести себя максимально незаметно, радуясь тому, что вода смывает все следы магии, и не желая неосторожным чарованием зацепить стационарные маячки, установленные на стенах подземных пещер.
Параноидальные зубастые коротышки устроили под банком целый лабиринт, карты от которого, по слухам, не было даже у самих гоблинов. Потому что любую карту, имейся она в наличии даже под защитой десятка замков, можно украсть.
Вода шумела, бурлила, гудела, играясь пловцом, как щепкой, подталкивая и переворачивая. Самоубийственная эскапада в любой момент могла завершиться фатально, столкновением со скалой или каменистым выступом, но пока приобретённого везения хватало, и Северус, послушный стихии, скользил вперёд, не пытаясь за что-нибудь уцепиться. Воздействие жаброслей замедляло течение крови, но вода оставалась холодной и вскоре это грозило превратиться в проблему. Мысленный отсчет времени продолжался, через двадцать минут зельевару нужно будет всплыть, перевести дух, немного сориентироваться и хотя бы полчаса дать организму отдохнуть перед следующим приёмом водорослей. Слишком частое употребление жаброслей снижало эффективность и длительность действия растения, и рисковать не хотелось.
Снейп позволил себе всплыть и высунуть голову на поверхность, когда лёгкие уже начало жечь. Неизменная темень не позволяла определить, где он находится, но гулкий шум воды и звонкие капли, срывающиеся с потолка, свидетельствовали, что он оказался в пещере. Аккуратно загребая вправо, он скоро ударился костяшками пальцев о шероховатые скользкие камни, и, нащупав уступ, вцепился в него, как пиявка. Тяжёлая намокшая одежда тянула вниз, но сбрасывать мантию Снейп не стал — слишком неосмотрительно будет оставлять гоблинам такую улику, а с меньшим количеством одежды он окоченеет ещё быстрее. Ещё пару раз он может принять жабросли, борясь таким образом с переохлаждением, но после ему придется искать место, чтобы выбраться из воды и обсохнуть. Умереть от холода, когда большая часть миссии уже выполнена — подобная смерть с его точки зрения выглядела чересчур жалкой.
Краем глаза зельевар заметил в чернильной тьме отблеск, потёр глаза, но еле видное свечение усиливалось, свет факелов разгонял мрак подземелий,
Ориентируясь больше по слуху, чем полагаясь на глаза, он старался избегать стен, прислушиваясь к шороху бурунов и плеску пены, ударяющейся о скалы. Несколько раз слева или справа мелькал свет — гоблины настойчиво продолжали поиски, желая поймать и нашинковать на мелкие кусочки наглеца, который уничтожил три их хранилища и даже ничего себе не взял. Ещё два раза ему удавалось находить пристанище, чтобы передохнуть, но перерывы и продолжительность нахождения под водой становились всё короче. Озноб неприятной мелкой дрожью сотрясал конечности, даже когда зельевар находился под действием водорослей, и ему необходимо было покинуть реку, иначе он просто не сможет зацепиться, захлебнётся и утонет.
Снейп понадеялся, что находится уже достаточно далеко от банковских подвалов, около часа темнота оставалась кромешной, и он хотел верить, что погоня осталась позади. Он не знал, насколько глубоко его занесло и как далеко теперь придется забираться, но пока он был жив и сравнительно цел, что уже служило поводом для оптимизма. Течение замедлилось, похоже, река вынесла его в очередную подземную пещеру, и он, ухватившись за камни, выполз на берег, сотрясаясь от пронизывающего его мертвецкого холода. Северус не ощущал собственных пальцев, ничего не видел и мог только надеяться, что его не ожидает засада. Но оставаться на месте было нельзя. Пересиливая себя, он пополз, ощущая, как кровь бежит по венам, с одежды ручейками стекает вода, а мышцы болят и стягиваются жгутами судорог. Плечом он ощутимо стукнулся о стену, и, упираясь правой рукой, тяжело поднялся, больше не отрывая ладони от камня, пытаясь хотя бы таким образом отследить свою дорогу. Он не мог идти быстро, но ему хватало упрямства двигаться вперёд на голых морально-волевых усилиях.
Несколько раз ладонь проваливалась в пустоту, сигнализируя об ответвлениях, и он сворачивал. Лазы становились всё ниже и уже, но создавалось ощущение, что путь постепенно поднимается вверх. Воздух был спёртым, в коридорах попахивало сыростью и плесенью, но кислорода хватало. Задохнуться Снейпу не грозило. А вот застрять — вполне. Умереть в узких каменных ходах зловредных коротышек хотелось ещё меньше, чем утонуть. Сурок-Питер его за такое поднимет на смех. Одна мысль о том, какие обидные сюжеты о нём придумает Петтигрю, если он не вернётся, заставила зельевара мобилизовать усилия и он протискивался всё дальше, бормоча:
— Ну уж нет, Пит, никаких сопливых фантазий. Или историй в стиле: "Северус Снейп и потерянная мумия Мерлина". Я тебя знаю, падла чистоплотная, погрустишь из-за моей смерти и начнёшь клепать фики-дразнилки о моём "геройстве", тьфу, даже представлять противно.
Оказавшись в тупике, он провёл рукой вокруг себя, убеждаясь, что единственным выходом из аппендикса является вход, через который он протиснулся, зельевар устало опустился на землю, переводя дух. Крысиная нора. Хуже, нора какого-то червяка. Зато место казалось достаточно укромным, чтобы устроить короткий привал. Он снял ботинки, стянул и выжал носки, снял и отжал мантию. Из герметичного пакета во внутреннем кармане достал магловскую химическую грелку, надломил, запуская внутреннюю реакцию и принялся отогревать руки и ноги, ощущая, как немилосердно колют миллионами иголочек отогревающиеся пальцы. Запаянный в полиэтилен злаковый батончик также оставался сухим, позволяя подкрепить силы. Зельевар всё так же опасался пользоваться палочкой, но ощущал себя уже значительно более уверенным. Ещё минут пятнадцать он грелся и отдыхал, пока не закончилось действие грелки, а после, обувшись в неприятно чавкающие мокрые туфли, отправился назад, всё так же не отрывая руки от скалы.