Беременна поневоле

Лакс Айрин

В какой-то момент даже его сильные и резкие взмахи бёдер перестали приносить боль.

Это просто трение, которое закончится рано или поздно.

Оно закончилось, как только он выстрелил спермой внутрь меня. Глубоко засадил, пронзая, будто насквозь.

Кончив, мужчина навалился на меня. Водил губами по лицу, что-то бормотал и смеялся, пьяный донельзя.

Я дрожала и глотала слёзы вместе с истерикой, расплёскивающейся где-то внутри.

Я словно была заперта в камере со звукоизоляцией,

стены моего опьянения не пропускали эмоции.

Внутри бушевал ураган из паники, боли и ужаса, а наружу дрожью и всхлипываниями выплёскивалась лишь крохотная толика.

Мужчина приподнялся, повёл из стороны в сторону головой и потянулся к спиртному. Он щедро плеснул спиртного в бокал и опустошил одним махом.

Ему явно не стоило пить. Но он глотал спиртное, как путник, проведший год в пустыне, гложет воду. Я попыталась встать. Он опрокинул меня обратно на диван.

Наклонился, пытаясь поцеловать мои губы. Но вместо этого лишь кусал губы и пошло долбился языком, вновь двигая бёдрами.

— Какая ты сегодня деревянная, Ми-и-и-ила…

Он перевернул на живот. Его твёрдый член скользнул по складкам и вонзился сзади. Там было всё мокро и липко. От спермы и вероятно, от крови. Но мужчина растолковал это иначе. Он подумал, что я возбудилась.

—Не-е-ет, всё-таки течёшь, сучка… — наклонился, кусая плечи. — Как же сильно ты от меня течёшь!

И снова начался спуск в ад по спирали…

* * *

Я с трудом выбралась из-под тела мужчины, решившего, что с меня хватит. Он заснул прямиком на мне, больно вцепившись пальцами в волосы. Словно не хочет отпускать даже сейчас.

Я слишком долго ждала, пока это прекратится. Выползла, дрожа и сотрясаясь всем телом. Между ног липко и скверно. Дорогое платье было помято и порвано. Я заковыляла в сторону выхода.

Это было помещение клуба, где я работала. Я ушла домой после закрытия клуба. Но сейчас опять басила музыка.

Неужели сейчас опять ночь? Где я была целый день?

Я выбралась из VIP-комнаты и побрела в сторону служебных помещений.

— Вы куда, девушка? Вам туда нельзя! — остановил меня голос подруги.

Я обернулась, зарыдав.

— Алёна? — удивилась Катя. Она обеспокоенно осмотрела меня, подмечая все детали. — Что случилось?

— Катя, меня там… в комнате… изнасиловали… — прошептала, едва держась на ногах.

— Что?

Я медленно начала заваливаться в сторону. Подруга оказалась рядом и подхватила меня, заводя в раздевалку. Усадила на стул и присела передо мной сжав мои руки свои.

— Алёна, что случилось? Девчонки говорили, что ты в клубе, но не работе. Якобы подцепила мажора и уединилась с ним в VIP- ке.

— Я не знаю. Не помню! Я домой шла сегодня, а потом…

— Алён, уже целый день прошёл! — возразила

Катя.

— Целый день?

— Да! Не напивайся так, чтобы в календаре теряться! — посоветовала подруга, всё ещё пытаясь понять, что произошло.

— Я не пила. Меня изнасиловали.

— Да-да-да, не плачь! Не плачь! Он всё ещё там, да? — спросила Катя, пытливо заглядывая мне в глаза. — Он в комнате?

— Да!

— Я сейчас Тамаре всё расскажу, вызовем полицию. Тамара же твоя родственница, да? Она за тебя горой встанет. Посиди, посиди здесь!

Катя погладила меня по волосам и торопливо выбежала из комнаты.

От лёгких прикосновений к волосам начало жечь кожу головы. Кажется, чудовище вырвало у меня клок волос, пока насиловало меня.

Больше всего на свете мне хотелось умыться…

4. Арсений

В голову ввинчивается боль. Как будто кто-то вкручивает саморезы одни за одним прямо в мою черепушку, готовую лопнуть.

Звонит мой телефон. Назойливо и визгливо. Пытаюсь найти его.

— Бля, да где же ты?

Хлопаю по карманам и брюкам, приспущенным. Кажется, я нажрался так, что даже не смог натянуть трусы и штаны на свой зад.

Пытаюсь одеться, но неловко падаю вниз, задевая головой ещё и угол стола.

Больно, сука…

Кое-как сажусь на полу. Светящийся экран телефона мигает рядом. Хочется принять вызов. Сначала не получается попасть пальцем и провести ползунок в сторону. Потом это удаётся.

Я подношу телефон к уху.

Но сначала слышу только отдалённые басы музыки. Верчу головой, разглядывая помещение. Куда я завалился вчера? Не помню.

Помню только ярко-красное платье Милы и очередной срыв.

Я очевидно больной по этой стерве.

Долго держаться вдалеке не получается.

Хоть и знаю, что она дрянь, каких поискать. Но мне как назло, хочется запачкаться в её грязи, и прицепить к себе, так, чтобы не смела смотреть на других.

— Арс, ты меня слушаешь?

— Да…

— Арс? Арс?

— Да! — отвечаю чуть громче.

Узнаю нотки родного голоса.

— Иван?— спрашиваю.

— Да, блин, это я. Ты где?

Верчу головой, усмехаясь.

— В Караганде, блядь. Не знаю, где я. Я немного… перебрал.

Старший брат тяжело выдыхает.

— Понятно всё. Арс, ты завязывай бухать. Не то я тебя в клинику упеку.

— Отвали. Нормально всё.

— Если ты из-за Милы сохнешь, то её нашли, — говорит брат.

Смеюсь, растягивая губы в ухмылке.

— Да я её и сам нашёл. Вчера. Сейчас уже утро?

— Сейчас ещё ночь, — раздражённо отзывается брат и недоуменно спрашивает. — Нашёл? Подожди… Ты уже был у её отца? Выразил соболезнования и потом нажрался?